Журнал Кортик

Юрген пишет:

цитата:

Уважаемый Автроилъ, а нет ли хоть пару строк о самом Иванове?

Кто-то из уважаемых коллег уже где-то выкладывал. Позволю себе повториться.

Статья ревельца А.А. Фишкинда из «Морского журнала» (Прага, 1938 г. № 8/128).

ПАМЯТИ Е.В. ИВАНОВА

20 августа исполнилось 5 лет со дня трагической смерти Е.В. Иванова. 15 августа 1933 г. Е.В. Иванов, проходя по улицам Таллина (Ревеля), вблизи вокзала попал под автомобиль, получил серьезные ранения и через пять дней скончался.
Кто на русском флоте не знал фотографа Е.В. Иванова? Пожалуй, большинство офицеров флота и сейчас еще помнят его великолепные снимки, а далеко не каждому удавались снимки на море. Это был большой мастер захватывания волны на пленку стекла; его негативы сохранились и до настоящего времени и безусловно представляют ценность для истории Императорской России. Я не моряк и никогда близко не соприкасался с морем, но когда я перебираю эти стекла, то начинаю понимать эту прекрасную морскую жизнь; я встречаюсь с бывшими офицерами флота и, слушая их рассказы, я начинаю понимать, почему Е.В. Иванов был весь с головой погружен во флот, почему его никогда не тянуло на сушу. Даже в последние тяжелые годы жизни он оставался верным морю и, благодаря своей сорокалетней работе на море, он поистине имел право называться морским фотографом.
В личной жизни Е.В. был человеком широкой русской души, хлебосол, никогда никому ни в чем не отказывавший, всегда веселый. Он обладал большим юмором, которым, пожалуй, он заразился от моряков, - да простят мне гг. офицеры мое выражение.
Долголетнее знакомство с семейством Евгения Васильевича как-то сблизило нас домами. Бывая у них частенько, я всегда просматривал его снимки и восхищался красотой и мощностью русского флота, который запечатлен был на пленках во всех видах. Меня очень удивляло, как можно было делать снимки с раскачивающегося буксирчика, когда море не было спокойно; но по своему многолетнему опыту Е.В. преодолевал всякие препятствия.
После смерти Е.В. Иванова, в силу наших дружеских отношений, мне свалили груду стекол (негативов). Получив такой необычный для меня материал, я стал в тупик, как его разобрать. Не падая духом, я решил разложить корабли по трубам, т.е. в одну, две, три трубы – это было не так трудно. Но когда я приступил к сортировке негативов, тут снова беда – места мало: оказывается, нужно было выйти с такой грудой стекол на площадь города. Ведь один только «Рюрик» - в 15 видах… Трудно было с кораблями, но с какими трудностями мне пришлось встретиться при определении негативов с группами гг. офицеров! Ведь их были сотни, и мне хотелось выяснить фамилии всех снятых. Одним словом, о всей проделанной работе на страницах журнала не расскажешь.
Я обратился к бывшим морским офицерам и с их помощью мне удалось не только определить все корабли, но и составить список большинства офицеров, о чем я неоднократно знакомил читателей «МЖ». И вот, получая запросы из разных концов мира, меня вдруг называют «фотографом»; я очень тронут таким производством, и хотя негативы находятся у меня, я все же от этого, конечно, фотографом не стал (к сожалению, быть может), а храню это достояние, как ценность для тех, кто много лет своей жизни отдал служению Родине на пловучих морских домах и кто спустя почти 40 лет нашел теперь себя на той или другой группе. Нужно отметить, что с годами не все сохранилось, но все-таки для балтийцев осталось достаточно и кораблей, и групп.
Заканчивая свою краткую заметку памяти Е.В. Иванова, я не скажу тебе, дорогой Евгений Васильевич, спасибо за полученное наследство, которое и по сие время не дает мне покоя, но скажу спасибо за то, что ты дал мне возможность увидеть хоть на стекле то, с чем мне не пришлось познакомиться в жизни.
Мир праху твоему и добрая память!