Отправлено: 03.09.07 13:35. Заголовок: Моряки эсминцев РККФ "СПАРТАК" и "АВТРОИЛ".
Решил, что это должна быть отдельная тема и (да простит меня за самоуправство Wind) перенёс всё сюда.
ПЛЕНЕНИЕ КРОНШТАДТСКОГО "СПАРТАКА"
(За всю историю Российского флота Флаг перед врагом был спущен только один раз - в 1918 году).
85 лет тому назад сразу несколько московских и петроградских газет вышли со статьями «о растущей милитаризации» соседней Эстонии. Поводом для таких выводов послужил выход в море на испытания двух «новых кораблей» - "Вамболы" и "Леннука". Есть учесть, что советский ВМФ тогда попросту ржавел, то сообщение из Таллина о пополнении тамошнего флота могло действительно насторожить Реввоенсовет Республики. Правда, в комментариях не было упоминания о том, что эти корабли новыми можно было считать с большой натяжкой: они лишь прошли капитальный ремонт. Больше того, еще три года назад они ходили под советским флагом. Тут и начинается загадочная история о том, почему в Эстонии такое внимание уделялось "Вамболе" и "Леннуку". Там они считались боевыми трофеями, о чем, понятно, в России старались не вспоминать. Для начала процитируем книгу воспоминаний "Юрьевские дни", написанную британским репортером Робертом Поллаком и вышедшую в Лондоне в 1925 г.:
«27 декабря (1918 г.) появилась возможность передать первое серьезное сообщение из Ревеля-Таллина. Наши корабли захватили два красных эсминца, пленили большого комиссара - Раскольникова, командовавшего плаванием. Я задал вопрос адмиралу (контр-адмирал В. Коуэн, возглавлявший британскую эскадру на Балтийском море. - Прим. В. У.), почему легко сдались большевики. В ответ услышал нечто неожиданное: неподготовленность экипажей, беспорядок в управлении, амбициозность флагмана, нахватавшегося чинов после революции, но никогда не выводившего в море суда. Словом, мне удалось поймать сенсацию. Говорят, когда "Таймс" с моим посланием из Эстонии попала в руки Троцкого, он топал ногами и кричал, что такого позора еще не испытывал».
Роберт Поллак посвятил "Юрьевские дни" исключительно своей корреспондентской работе при британской военной миссии в Прибалтике. Наверное, потому что журналистскую известность получил именно после публикации о пленении Федора Раскольникова. Эта история, замечу, хорошо известна и у нас. Но здесь по понятным причинам правда всегда сглаживалась. И это вполне понятно: Федор Федорович входил в советскую элиту "первого созыва" и на виду находился с марта 1917 г., когда, сорвавшись с офицерской службы, стал руководить в Кронштадте газетой "Голос правды" и заправлять в местной большевистской организации. А то, что сделал потом бывший мичман в Новороссийске, на Волге и Каспии, - это вообще из разряда советской классики гражданской войны. «Там действовал товарищ Раскольников, которого прекрасно знают московские и питерские рабочие по его агитации, по его партийной работе», - так говорят о самых преданных соратниках, а слова принадлежат Владимиру Ленину. Потому плен так объяснялся: был послан во главе отряда кораблей на разведку под Ревель, а когда эсминец "Спартак", на котором он находился, потерпел аварию, то попал в окружение английских крейсеров... Красного командующего вывезли на Туманный Альбион, заточили в тюрьму, а в мае 1919 г. обменяли на британских офицеров, захваченных в Советской России, коих для "должного веса" собрали 17 человек.
"МЕНЯЙТЕ ЗАДАЧИ САМОСТОЯТЕЛЬНО"
«Раскольникова офицеры не любили, если не сказать больше, - читаем в "Записках", изданных в Париже, одного из командующих БФ в 1917 году, а потом до октябрьского переворота морского министра контр-адмирала Дмитрия Вердеревского - он платил тем же. Сбежав от прямых мичманских дел, выступил одним из организаторов беспорядков, названных потом восстанием. Многие офицеры были убиты без какого-либо суда...».
Сам Раскольников в «пламенных воспоминаниях» - "Кронштадт и Питер в 1917 году" - от кровавых событий отмахнулся:«Происходил отнюдь не поголовный офицерский погром, а лишь репрессии по отношению к отдельным лицам». Но там же есть бесстрастная сноска-комментарий:«Всего на Балтийском флоте было расстреляно в ходе восстания 120 офицеров и чиновников, арестовано свыше 600 человек». У революционера - это только «отдельные лица», что они по сравнению с большой целью. Следующий, восемнадцатый год, - первый год гражданской войны. Флот, собранный в Кронштадте и Петрограде, постепенно превращался в железо от недостатка команд и угля. Впоследствии Федор Федорович дал ему уничижительную характеристику:«Полгода никаких плаваний и работ не проводилось. К ничтожным остаткам обученных матросов добавились совершенно неопытные в морском деле люди, нанявшиеся служить часто ради того, чтобы куда-то пристроиться». Правда тут только в одном. Мало-мальски готовые эсминцы и лодки перегнали по каналам на Волгу и Каспий. Но застыл Кронштадт и по другой причине. По Брестскому миру, заключенному с немцами, флот должен был оставаться в портах. Начальника морских сил Балтийского моря бывшего капитана 1-го ранга Алексея Щастного, проведшего через лед из Гельсингфорса (Хельсинки) почти 200 кораблей, в мае, вызвав в Москву, арестовали, а в июле расстреляли по приговору Ревтрибунала, науськанного Львом Троцким. Конфликт начался после того, как начморси (так теперь сокращенно называлась должность командующего) довел до советов комиссаров и флагманов «тайное ему поручение из Кремля» о подготовке групп моряков для подрыва фортов и кораблей «в случае необходимости». Главный военный начальник большевиков на заседании трибунала (он выступал единственным свидетелем) подтвердил, что взрывникам наркомат поместил вклады в банке. «За деньги революции не служат», - вынес постановление совет комиссаров еще до суда над Щастным. Расстрел командующего и вовсе поубавил Льву Давидовичу авторитета на Балтике. Матросы и штабы начали демонстративно собирать средства семье покойного начморси. Сломить «балтийское неподчинение» Троцкий задумал, назначив туда Раскольникова. Но тот вначале топил в Новороссийске Черноморскую эскадру, потом его послали на Волгу и Каму, где воевал бывший мичман, надо признать, весьма удачно. Наконец, в ноябре появился подходящий повод: командующего Волжской флотилией вызывают в Москву, чтобы готовить проект реорганизации морского ведомства, а тут - после германской революции - Советская Россия разрывает Брестский мир, теперь нашим кораблям открывалась законная дорога в Балтийское море. Раскольников получает самый большой политический пост в РККФ - председателя бюро морских комиссаров - и сразу же командируется Троцким на Балтику, заполучив дополнительно две должности - члена РВС Балтики и помощника командующего 7-й армией по морской части. Советская 7-я армия, вытесняя деморализованных немцев, двигалась к Ревелю и нуждалась в поддержке с моря. И англичане старались не упустить своего часа. Потому отправили эскадру в Либаву (Лиепаю), чтобы закрепиться на Балтике и далее, создавая такие же форпосты, наступать до Финского залива. Начморси Сергей Зарубаев, понимая, что прямое столкновение с королевскими ВМС ничего, кроме потерь, не сулит, выбрал другой путь. Контр-адмирал, исходивший полсвета, а в войну с немцами командовавший бригадой крейсеров, из последних сил ввел «в первую линию без каких-либо сомнений» заградитель, несколько миноносок и тральщиков и закидал минами угрожаемые участки, чтобы обезопасить Кронштадт от внезапных набегов. Троцкому этого оказалось мало. Ему передают выдержки из ревельских газет, суть которых сводилась к следующему: 5 декабря на мине подорвался идущий на помощь эстонскому правительству легкий крейсер "Касандра", но в целом английский отряд взял под защиту «наши берега». Председатель Реввоенсовета Республики сразу же подписывает депешу-разнос Раскольникову: «Адмиральские указания (видимо, Зарубаева) ничего общего не имеют с нашими задачами. Меняйте задачи самостоятельно. Известно, что англичане уже в Ревеле. Но нет точных сведений. Берите ревельские дела под свой контроль». Раскольников вызывает начморси и отчитывает, почему не удалась разведка ревельского рейда и района Либавы подлодками "Пантера" и "Тур"...
ЗАПЛАНИРОВАННЫЙ... ПОЗОР
В объяснении чрезвычайной комиссии, определенной РВС Республики для расследования обстоятельства пленения председателя бюро морских комиссаров, Зарубаев написал:«В то же время он (Раскольников) сам прекрасно понимал, что техническое состояние "Тура", "Пантеры" и прочих далеко от нормального, а море быстро затягивается льдом. Операция с самого начала уповала на случайность. Вот почему Т. и П. не дошли. Опять же член РВС никаких новых разведывательных сведений, кроме тех, что я сам располагал, не представил, хотя ему подчинялся морской контроль (разведка. - Прим. В.У.). Сводки из ревельских газет, дошедшие до Москвы, мне еще ранее донесли из 7-й армии. Вызов закончился вопросом, какие суда сейчас в линии и какие команды могут составить разведку. Я заметил, что бросаться в омут нет смысла. Англичане хорошо воюют, все заранее изучают, а теперь следят за Финским заливом, что важно учитывать. Член РВС ответил в том смысле, что теперь он несет полную ответственность, а моя роль начальника флота состоит исключительно в подмоге ему, так как готовые решения наступательного характера уже есть. Я опять ответил, что к наступлению ничего подготовленного нет». Действительно, если посмотреть хронику пребывания Раскольникова на Балтике в 1918 г., то все его решения никак не отразились на повышении боевой готовности:
«...Вместе с начальником Морских сил Республики В.М. Альтфатером наблюдал за высадкой десанта на эстонский берег. Остались оба недовольны: судами командовали случайные люди, бывшие офицеры на службу возвращаться не хотят. Но вопрос привлечения «спецов» отложили на январское заседание РВС... ...Провел митинг по случаю переименования эсминца "Капитан 1-го ранга Миклухо-Маклай" в "Спартак", указав, что это позволит действовать решительнее. Дал большое интервью "Петроградской правде"». («С горечью в голосе товарищ Раскольников говорит о том, что он увидел на Балтике, когда вернулся с Волги в Питер. Он выразил уверенность, что прибытие красных боевых моряков с Волжского фронта позволит оздоровить Балтийский флот»). 25 декабря, то есть через день после разговора с Зарубаевым, комиссар Моргенштаба Лариса Рейснер (жена Раскольникова) вызывает Федора Федоровича для телеграфных переговоров.
Рейснер: Председатель Реввоенсовета поручил передать: операция у... Ревеля помимо оперативной задачи имеет, несомненно, своей целью показать англичанам, что пребывание в Балтийском море совершенно безопасно (так на ленте). Посему представляется необходимым доказать англичанам противное при помощи меры самого энергичного характера... Он высказал мнение, что для успешности операции ты бы должен принять в ней личное участие. Прошу ответа. Раскольников: В какой же роли я должен принять участие? Очевидно, в качестве политического комиссара, имея целью поднять настроение команды и не вмешиваясь в распоряжения оперативного характера. Так ли я понял? Рейснер: Сейчас я справлюсь по телефону... Троцкий не видит причины, почему бы тебе прямо не принять на себя командование этой операцией?..
Далее Раскольников просит время для совета с Альтфатером. Как видим, и его одолевали сомнения. Но ответ, отбитый через час в Москву, как подписанный себе приговор: «Прошу передать председателю РВСР, что завтра на рассвете я на миноносце "Спартак" вместе с двумя другими миноносцами отправляюсь бомбардировать Ревель и атаковать неприятельские суда, если повстречаются». По прямому проводу уходит в Москву и там утверждается план набега: «1. Три миноносца пойдут на разведку - "Азард" (он уже в море), "Спартак" (выйдет на рассвете 26 декабря), "Автроил" (выйдет на уступе на поддержку). Крейсер "Олег" выйдет к острову Гогланд, линкор "Андрей Первозванный" будет у Шепелевского маяка в качестве глубокого резерва. 2. Миноносцы обстреляют порт и гавани Ревеля, вызовут на себя неприятельские суда. При явном перевесе сил противника уйдут под прикрытие "Олега", а если потребуется, то и под защиту "Андрея Первозванного"». Зарубаев и другие флагманы знакомятся с документом только поздним вечером. Из объяснения начморси: «Увидев план, чины штаба сразу обратили членов РВС к следующим моментам. "Азард" уже в порту, у него полностью отсутствует топливный запас. "Автроил" еще не завершил ремонтные работы, требуется не менее суток, хотя я собрал все имеющиеся рабочие бригады, о чем рапортом докладывал Альтфатеру: Задачи командирам крейсера и линкора еще не доведены, опыта стрельбы команды ЭМ не имеют никакого, так что при настаивании на плане легче ограничиться разведкой, если вовсе есть резон поспешно выходить на операцию». Альтфатер на комиссии, кстати, подтвердил показания начморси.
РЕВОЛЮЦИОНЕР У ШТУРВАЛА
"Спартак" ушел в море один. Поначалу все складывалось хорошо. Обстрелял острова Аэгна и Нарген, а потом захватил финский пароход... На вопрос, кто давал команду открывать огонь по островам, что не входило в план операции, сохранившиеся документы и воспоминания не отвечают, но это стало первой серьезной ошибкой. Военный комендант Наргена сразу передал об обстреле в Ревель по телеграфу. Так случилось, что тогда же эстонский флот, состоящий всего из трех кораблей (бывшие русские канлодка и два сторожевика, оставленные при отступлении в феврале), высаживал десант. В открытом море прикрывали эстонцев два английских легких крейсера и миноносец. А "Спартак" всего в 20 милях от противника бомбил острова, на которых не располагалось... военных объектов. В 1921 г. в Таллине печатаются мемуары адмирала Йохана Питка, бывшего цивильного капитана дальнего плавания, возглавившего после объявления независимости эстонский военный флот. На русский язык книга никогда не переводилась, а между тем там есть описание трагичного для Раскольникова дня...
«...Когда мы были заняты высадкой десанта, со стороны Гогланда показались дымки: Появление дымков вызвало среди офицеров и матросов тревогу. Я смотрел на свое положение так: уйти со своими кораблями с 6-7 узлами хода я не смогу, этим мы только покажем себя неприятелю и привлечем его внимание. Если же продолжать высадку десанта и стоять в середине залива, то они нас и не заметят. Так и случилось... Комендант Наргена телеграфировал тип русского корабля и его курс. С берега донесение о противнике, попавшем в наши воды, отправили на крейсер "Калипсо"... Они (британцы) перекрыли русским путь к отходу...»
Выпустив несколько снарядов, "Спартак" начал уходить на восток. Британцы дали точный залп и накрыли эсминец. Осколками получил ранение штурман, его отнесли в каюту, а в панике никто не обратил внимание на карту... Корабль сел на банку Курадимуна. А дальше - полное окружение и плен. На этот же отряд наткнулся и отправленный накануне вечером из Кронштадта "Автроил". Никаких известий от "Спартака" он не имел, а потому в месте назначенной встречи сразу попал под огонь англичан. Мог бы и уйти, но дала сбой машина. "Олег", получив от "Автроила" радио о начавшемся бое, поспешил на поиск. Эсминец больше не отзывался, а у крейсера кончался... уголь. "Олег" вернулся в базу на последних парах. Поллак в "Юрьевских днях" приводит рассказ командира миноносца "Уэйкфул" Р. Джекса...
«... Я всегда с трепетом относился к русскому флоту, считал его одним из лучших в мире... Но когда узнал, что один из его командующих плавал почти без топлива, проводил кампанию как прогулку - днем без маскировки и разведки, сразу понял, какие офицеры перекинулись к большевикам. А ведь русские миноносцы, если бы действовали скрытно, наделали бы шуму в Ревеле и спокойно убежали...»
Раскольников, переправленный в Лондон, стараниями жены, подключившей весь Совет народных комиссаров, был выменян на пленных британцев. Остальные участники этой авантюры (251 моряк) оказались в концлагере. 36 из них в январе-феврале эстонцы расстреляли как коммунистов. "Спартак" и "Автроил" с подачи англичан были зачислены в состав эстонского флота под названиями "Wambola" и Lennuk" и уже в январе появились в Финском заливе под новым флагом.
"ЗАХВАЧЕН В БОЮ У БОЛЬШЕВИКОВ"
Виновником ревельской драмы «назначается» Зарубаев, хотя чрезвычайная комиссия РВСР однозначно указала на грубые промахи Раскольникова и Альтфатера, и смещается с поста начальника Морских сил Балтийского моря. Был еще один вывод комиссии: «...Пора прекратить пренебрежительное отношение к старым морским кадрам, которые для войны на море готовятся долгие годы». Зато Раскольникова после освобождения опять ставят на Волжскую флотилию. Альтфатер в апреле 1919 г. скончался от сердечного приступа. А Зарубаев будет в 1921 г. расстрелян чекистами.
Захваченный англичанами ЭМ "Автроилъ" в Беккеровской гавани Ревеля
...В начале 30-х годов Федор Федорович отправляется полпредом СССР в Эстонию. И бывает же совпадение: тогда же в таллинский военный музей передаются медные таблички с эсминцев "Вамбола" и "Леннук", проданных уже в Перу. Текст одинаков: «Захвачен в бою у большевиков в декабре 1918 г.». Правда, в посещении этого музея посол не был замечен. Медные «указатели» на позор Раскольникова вернулись в музей уже на закате перестройки. Так что я их видел.
«Правила морской деятельности восходят еще из прежних веков. И правила эти связаны с должными места морского начальника понятиями. Важнейшее из них - не спускать флаг перед неприятелем даже перед угрозой смерти», - это тоже из объяснения Зарубаева чрезвычайной комиссии. Имел право так сказать начморси. В 1904 г. он, тогда старший артиллерийский офицер крейсера "Варяг", отличился в том самом бою при Чемульпо. "Спартак" оставил совсем другую память.
11. ПАВЛИНОВ Николай Яковлевич (14.01.1886-23.06.1941), ст. лейтенант (МК 1905). Сын гнерал-лейтенанта по Адмиралтейству Я.И. Павлинова (1849-?). Родился в Санкт-Петербурге. По окончании Морского корпуса служил на кораблях Учебно-Артиллерийского и Учебно-Минного отрядов, Отряда морских заградителей и 1-ой Минной дивизии БМ. Один из немногих офицеров, уцелевших во время мятежа на КР "Память Азова" (20-21.07.1906). Прошёл обучение в Водолазной школе (13.10.1908-06.09.1909) и закончил Минный офицерский класс (19.09.1912). Считался лучшим специалистом водолазного дела на Балтике. В начале Первой мировой войны находился на должности минного офицера ЭМ "Внимательный" после событий февраля 1917-ого принял этот корабль в командование и весной следующего года участвовал на нём в т.н. «Ледовом походе», перебазировании кораблей советского флота в восточную часть Балтики (11.04-20.04.1918). По приходе в Кронштадт до осени оставался на "Внимательном", затем был назначен командиром на вошедший за год до этого в строй ЭМ "Капитанъ 1-аго ранга Миклуха-Маклай" (с 18.12.1918 - "Спартак"). 16 декабря 1918 года приказом по флоту Балтийского моря одновременно назначался начальником дивизиона эсминцев Отряда судов особого назначения. В этом качестве принимал участие в разведывательной операции двух эсминцев РККФ в районе Ревеля, во время которой сдал "Спартак" англичанам (26.12.1918). Перешёл к белым и в последующем воевал в составе Морского дивизиона бронепоездов СЗ фронта (18.05-.12.1919). Некоторый период исполнял обязанности председателя вонно-полевого суда в Ямбурге. В эмиграции проживал в Эстонии. Работал электромонтёром на фанерно-мебельной фабрике Лютера, состоял в Кассе взаимопомощи русских моряков. 17 августа 1940 года арестован советскими властями и 9 мая следующего года ВТ войск НКВД Особого Прибалтийского округа приговорён к расстрелу. Приговор приведен в исполнение на следующий день после нападения Германии на СССР.
Из протокола допроса Стельмаха Павла Кононовича следователем НКВД (лист №17 от 5 марта 1941 года):
«...Во время похода 26-ого декабря 1918 года, подойдя и обстреляв остров Вульф и не обнаружив противника, мы вышли по направлению на таллинский рейд, где через некоторое время обнаружили дым английских военных кораблей , которые стали поспешно сниматься с якоря и выходить на сближение. Мы развернулись и пошли обратно в Кронштадт на соединение с остальными судами эскадры. Англичане сразу открыли артиллерийский огонь, мы начали отвечать, во время боя, который продолжался около часа, "Спартак" на ходу 32 узла... наскочил на подводный камень (риф) Ревельштейн и, получив поломку 2-х винтов и одного вала, по инерции сошёл с мели, но дальше в результате аварии идти своим ходом не мог. Английские коабли, продолжая стрельбу и окружение, приблизились к "Спартаку" и сделав холостой залп - салют, выслали с флагманского корабля вельбот с английским офицером , который обнаружил командный состав "Спартака" и доставил командиров "Спартака" на флагманский корабль "Кэредок". Миноносец "Спартак" на буксире английских кораблей был доставлен в таллинскую гавань, команда корабля была взята в плен... До апреля 1919 года я занимался ремонтом "Спартака, затем был мобилизован в Северо-Западную армию...»
Из протокола допроса Павлинова Николая Яковлевича следователем НКВД (листы №№72-73 от 20 августа 1940 года):
«...23 декабря 1918 года я был в Петрограде вызван для разговора по прямому проводу с из Москвы с Троцким. Троцкий спросил меня готов ли миноносец для похода, я ответил, что миноносец готов и находится в полной исправности. После этого Троцкий мне сказал, что на миноносец приедет Раскольников. Он мне сказал, что мы должны выйти в разведку с целью установления какие корабли находятся в ревельском порту и свободен ли порт, для чего это нужно было я не знаю. 26 декабря утром мы пришли на Ревельский рейд. Рейд был чистый, т.к. английские корабли стояли в Петровской гавани и их было невидно. Мы вошли вглубь рейда, предварительно сделав несколько выстрелов по острову Вульф (ныне Аэгна) с целью обнаружения там береговых батарей. Через некоторое время мы обнаружили дым английских кораблей, которые стали выходить из гавани после чего мы развернулись и пошли обратно. Когда мы уже прошли Вульф английские корабли стали с нами сближаться и открыли по нам огонь. Миноносец "Спартак" в это время уже полного хода не имел,так как в одну из его машин попала каким-то образом вода и она полной мощности не давала. Подходя к банке Девельсей, минононосец "Спартак" зацепил кормовой частью за край банки и повредил себе винты, после чего мы двигаться не могли. Англичане стали нас после этого окружать веером и в это время кто-то из команды поднял белый флаг - я лично такого приказания не давал. Английские корабли подошли к миноносцу "Спартак", английские матросы перешли на наш миноносец, а часть команды перевели на свои корабли, после чего взяли миноносец на буксир и повели в Ревель. Я всё это время оставался на мостике корабля. Перед тем как англичане заняли миноносец Раскольников переоделся в матросскую робу. По приходе в гавань меня спросили: где Раскольников и попросили его показать... Откуда англичане об этом узнали мне неизвестно, но я им ответил, что я ничего им про Раскольникова не скажу и пусть они его сами ищут. Тогда англичане стали проверять документы команды. У Раскольникова были документы одного матроса, который в поход не пошёл. Этот матрос по документам значился по национальности эстонцем и когда Раскольникову задали несколько вопросов на этонском языке, то он на них не ответил и таким образом был опознан, после чего его от команды отделили и отправили, кажется, на флагманский английский корабль... »
В начале Первой мировой войны находился на должности минного офицера ЭМ "Внимательный" после событий февраля 1917-ого принял этот корабль
Приказом командующего флотом Балтийского моря № 312 от 25-го апреля 1916 года лейтенант Павлинов 4-й назначен исправляющим должность флагманского минного офицера штаба начальника дивизии траления Балтийского моря
Приказом командующего флотом Балтийского моря № 312
Я сознательно не останавливался на подробностях - в противном случае пришлось бы перечислять все должности, которые он успел позанимать за годы своей службы. Я же не роман писал, а справку, в которой акцентировал внимание на ниболее существенных по моему мнению фактах. Однако, за желание помочь, благодарю.
...Официально Отряду судов особого назначения в составе трех эсминцев, крейсера "Олег" и линкора "Андрей Первозванный" под начальством члена РВСР Ф.Ф. Раскольникова ставились три задачи:
1. Выяснить силы противника в Ревеле.
2. Вступить с ними в бой.
3. Уничтожить его, если окажется возможным.
Но была, кажется, у отряда и другая особая задача, которую революционный наркомвоенмор, свято веруя в беспредельный революционный энтузиазм своих моряков и всесокрушающую силу пролетарской солидарности трудящихся всех стран мира, тщательно таил от окружающих. Вожделенно и вот-вот, ожидая всемирного восстания пролетариата. Для этого свою жертву должен был принести и флот. Уже высказано предположение (см. сборник статей и документов "Морская война на Балтике, 1918-1919, с. 5), что целью операции флота в декабре 1918 г. против Ревеля под предводительством Ф.Ф. Раскольникова было "спровоцировать там пролетарскую революцию". Все было странно и необъяснимо в этой операции, руководимой недоучкой-мичманом и снаряженной во всем ему покорными, но втайне, видимо, надеявшимися на ее провал военспецами. Не зная или не желая знать даже о наличии запаса топлива на кораблях, назначенных в операцию, Альтфатер и Зарубаев проводили Ф.Ф. Раскольникова на "Спартак", где он поднял свой, изготовленный специально для похода, вымпел при таком выясненном позднее комиссией РВСР состоянии запасов (в скобках сведения по показаниям командиров и свидетелей): "Андрей Первозванный" — половину топлива (500 т, до 15 суток хода); "Олег" на 30 часов (400 т), "Спартак" (только 18 декабря переименованный из "Капитана 1 ранга Миклухи-Маклая") — 150 т нефти (до 320 т), "Автроил" менее 150 т нефти (370 т) и "Азард", только что возвратившийся из разведки, «совсем не имел нефти». Не подобрав опытных машинистов и турбинистов, не проверив фактических скоростей эсминцев, не найдя комендоров, умевших метко стрелять, и даже, кажется, штурманов, способных ориентироваться по вехам, не снабдив корабли должным запаса топлива и не проверив их технического состояния, не дав исчерпывающих инструкций командирам кораблей, «красный адмирал» обрек всю операцию на исключительно позорный (!) провал. Едва пройдя Шепелевский маяк, где на свою позицию встали "Андрей Первозванный" и "Азард", как по рассказу Ф.Ф. Раскольникова, последний семафором донес, что «он погрузил мало топлива». Описывая всю операцию как личное героико-романтическое приключение в занимательном историко-этнографическом рассказе "В плену у англичан", Ф.Ф. Раскольников даже не взял на себя труд справиться о вооружении "Олега", «под прикрытием тяжелой артиллерии» которого он по плану операции рассчитывал отходить к о. Гогланд. 130-мм пушки "Олега" и едва 20-узловая скорость вряд ли могли соперничать с современной 6-дюймовой артиллерией и 35-узловой скоростью английских крейсеров. Остерегаться именно этих крейсеров (в разговоре на ледоколе, шедшем к Кронштадту в канун операции) Ф.Ф. Раскольникову особенно советовал В.М. Альтфатер. Странно, однако, что этому бесспорно опытному военспецу не бросилась в глаза вся нелепость этой операции. "Андрей Первозванный", составлявший по замыслу ее составителей главную силу "Отряда особого назначения" и поставленный на позицию у Шепелевского маяка — соответственно под Кронштадтом — был лишен всякой возможности взять под прицел своих двенадцатидюймовых пушек ожидавшиеся английские крейсера. Ведь от Ревеля, куда «не зная броду», днем 26 декабря привел "Спартак" Ф.Ф. Раскольников, до о. Гогланд, где с малопонятной задачей был оставлен "Олег", расстояние составляло почти 60 миль, а до Шепелева маяка, где держался "Андрей Первозванный", — еще более того. На этом пространстве, да еще при возможности более близко расположенных сил англичан, наши корабли могли и не успеть добежать под защиту "Андрея Первозванного". Никто не подсказал «флотоводцу» и мысли о действенном использовании в операции подводных лодок. Единственная находившаяся в море "Пантера" из-за неисправности механизмов была вынуждена вернуться от о. Вульф (Аэгна) и никаких сведений о кораблях в Ревельской бухте сообщить не могла. В итоге образцовой по безалаберности операции свою явно бесполезную позицию должен был (из-за нехватки топлива) покинуть и "Андрей Первозванный". Игра в мировую революцию обернулась потерей смехотворно легко доставшихся англичанам (а затем эстонцам) двух отличных эсминцев и 251 человека оказавшихся в плену экипажей.
Период между 1917-м и 1921 годом оказался, быть может, самым трудным в истории отечественного Балтийского флота. Согласно условиям подписанного 3 марта 1918 года Брестского мирного договора корабли БФ не могли удаляться от портов и баз и ограничивались дозорами в восточной части Финского залива и на Ладожском озере. Впрочем, не так много боевых единиц были способны выполнять даже эти задачи после всех революционных перипетий 1917-го и Ледового похода весной 1918-го. Кроме того, в стране разгоралась Гражданская война. Тысячи кадровых моряков, имевших опыт сражений Первой мировой, ушли на сухопутные фронты и на формирующиеся речные флотилии. Немало их влилось в партизанские и прочие отряды всевозможных политических расцветок. В результате, по свидетельству комиссара Балтийского флота Флеровского, в августе «на больших кораблях осталось мало личного состава: на «Рюрике» – 170 человек (броненосный крейсер, штатный экипаж 939 моряков), на «Петропавловске» – меньше 200 (положено 1120), на «Республике» – около 200 (тоже линкор, должно быть 930 моряков)». БРИТАНСКАЯ УГРОЗА Между тем в ноябре Морской генеральный штаб известил командование БФ о том, что «английская эскадра прошла Каттегат по пути в Балтику, предполагаемая цель – высадить десант в Ревель» (ныне Таллин. – И.Б.). Это подтвердила агентурная разведка, и 18 ноября начальник Морских сил Балтийского моря Зарубаев доложил в Mocкву, что начинает ставить мины на подступах к Кронштадту. 2 декабря флотские радиоразведчики перехватили шифрограмму из Ревеля: «Командующему союзным флотом в Балтике. Наши летчики будут встречать вас у Суропа и Оденсхольма». Об этом сразу известили Москву. Позже поймали еще несколько сообщений подобного рода. Судя по ним, на Балтику прибыло не менее 9 британских боевых кораблей. Известный историк английского флота Вильсон, в свою очередь, позже написал: «Сразу по заключении перемирия (с Германией. – И.Б.) в Балтийское море вышли 1-я эскадра легких крейсеров и три флотилии эсминцев». Но в Кронштадте о том, что происходило в Ревеле, могли только догадываться. Поэтому 28 ноября, в штормовую, непроглядную погоду, разведать тамошний рейд послали подводную лодку «Тур». Английских кораблей с нее, понятно, в таких условиях увидеть не могли, и в штабе возникли сомнения относительно их появления на Балтике. 2–4 декабря «Тур» из подводного положения вновь через перископ осмотрел рейд и опять ничего не заметил. Зато на острове Нарген была обнаружена четырехорудийная батарея. Уничтожить ее послали «Андрея Первозванного», но оказалось, что подводники приняли за пушки и орудийные дворики жалкие рыбацкие хижины. 4 декабря главком вооруженными силами республики Вацетис и член РВС Данишевский телеграфировали Зарубаеву, что ввиду скорого освобождения Красной армией Ревеля от немцев флоту надлежит занять находящийся неподалеку от него остров Нарген. А председатель РВС Троцкий непрерывно подстегивал балтийцев, требуя «более решительных и энергичных действий». Состояние и возможности флота, конечно же, не учитывались. А англичане успели заявить о себе – 15 декабря четыре британских корабля обстреляли советские войска, 23-го с них высадили эстонских националистов в бухте Кунда (десант быстро сбросили в море). Теперь стало ясно, что в Ревеле действительно базируются англичане. Но не было известно, какими силами они располагают, и 23 декабря ледоколы вывели из Кронштадта в Финский залив подводную лодку «Пантера». Утром следующего дня она в погруженном положении проникла на ревельский рейд и... начались неприятности. Перископы не поворачивались, не поднимались и не опускались, в корпусе появилась течь. Лодка всплыла и попробовала продолжить разведку. «В 19 ч. мы вышли на Екатеринентальский створ, выводящий на ревельский рейд, – вспоминал командир «Пантеры» Бахтин. – На одно мгновение нам приветливо блеснули огни маяков, но тотчас непроницаемая снежная стена закрыла нас. Началась пурга. Нужно было скорее выбираться из неприятельского логова. Я скомандовал «лево на борт». Хлопья снега били нас в лицо так, что с трудом можно было смотреть. Впрочем, ничего кроме снега и воды не было видно». 25 декабря у острова Сескар лодка встретилась с эсминцем «Спартак». Бахтин поднялся на его борт и доложил командованию о результатах разведки, потом повторил тоже командиру крейсера «Олег». Оба этих корабля оказались в западной части Финского залива отнюдь не случайно... РЕДАКТОР-ФЛОТОВОДЕЦ ...На 25 декабря командование Балтийским флотом наметило набеговую операцию с обстрелом укреплений у Ревеля и высадкой десанта на Нарген. Ее план составили командующий Морскими силами республики Василий Альтфатер – бывший контр-адмирал царского флота и назначенный 22 ноября заместителем командующего 7-й армией по морской части Федор Раскольников. Последний был довольно любопытной персоной. В Первую мировую войну этот революционер поступил на особое отделение Морского корпуса, где готовили офицеров из разночинцев. После Февральской революции, не окончив обучение, вновь подался в политику – редактировал кронштадтскую газету «Голос правды», одновременно выполняя обязанности члена местного совета. После революции в октябре 17-го стал комиссаром Морского генерального штаба, вероятнее всего, для присмотра за недавними «золотопогонниками», а не для решения оперативных вопросов. А в 1918 году его назначают заместителем наркома по морским делам, а потом и командующим Волжской военной флотилией и членом PBС Восточного фронта. Без поддержки наркомвоенмора Троцкого (он же председатель PBС республики) подобное было бы вряд ли возможно. И вот теперь выдвиженца перебросили на Балтику. По составленному им с Альтфатером плану для проведения набеговой операции сформировали отряд особого назначения. Линкор «Андрей Первозванный» должен был выйти к Шепелевскому маяку, крейсер «Олег» – держаться западнее, у острова Гогланд, а эсминцы «Спартак», «Автроил» и «Азард» – обстрелять ревельские укрепления. При появлении противника им следовало отойти под прикрытие «Олега» и, если понадобится, вместе с ним – к «Андрею Первозванному». План утвердили Троцкий и начальник Морского генерального штаба Евгений Беренс (капитан 1 ранга Российского императорского флота), уточнив цель предприятия: «Выявить силы противника в Ревеле, вступить с ними в бой, уничтожить его, если окажется возможным». Все это должны были сделать изношенные корабли с неукомплектованными командами... Это, по-видимому, понял и Раскольников, назначенный командиром отряда особого назначения. Поначалу он рьяно взялся за подготовку операции и даже заготовил специальный флаг, который должны были поднять на время похода, но, наверное, сообразил, чем для него обернется ее провал и попросил заменить его тем, кто лучше знает театр военных действий, pacполагает данными о неприятеле и боевым опытом. Сам же соглашался выполнять привычные для себя обязанности комиссара отряда. Однако Троцкий заявил, что «не видит причины, почему бы ему не взять на себя командование операцией, взяв в помощь опытного специалиста». 24 декабря, всего за сутки до похода, Альтфатер, Зарубаев, начальник штаба Морских сил Балтийского флота Вейс, начальник оперативного отдела Блинов и Раскольников уточнили детали и в тот же день последний решительно доложил в Морской генеральный штаб: «Завтра на рассвете я на миноносце «Спартак» вместе с двумя другими миноносцами отправлюсь бомбардировать Ревель и атаковать неприятельские суда, если они повстречаются». Они в самом деле повстречались, но с атакой все вышло наоборот. ПРОВАЛЬНАЯ ОПЕРАЦИЯ 25 декабря в море вышли «Спартак» и «Андрей Первозванный». Ориентируясь по огням маяков на островах Лавенсари и Сескари, они достигли острова Нерва, где линкор остался. А дальше пошли сплошные накладки. Так, «Олегу» выдали явно недостаточный запас угля, он снялся с якоря с изрядным опозданием и прибыл к Гогланду только вечером. «Азард» не получил топлива и остался в Кронштадте. «Автроил» при выходе из гавани при маневрировании в плотном льду получил повреждения и вернулся для починки. Узнав об этом, Раскольников вздумал было отменить операцию (что было бы разумно), доложил об этом командованию, но тут-то встретил «Пантеру» и, ободренный докладом ее командира, не видевшего в Ревеле англичан, продолжил поход, но начальство об этом не известил. ...Утро 26 декабря было ясным и тихим. «Спартак» беспрепятственно обстрелял остров Вульф, чтобы проверить, есть ли там неприятель, но никто не отвечал. Потом подошли к Наргену, открыли огонь – остров молчал, противник то ли не хотел выдавать себя, то ли его там не было. Заметили финский пароход, шедший в Ревель с грузом бумаги. Его захватили, высадили на него двух военморов и отправили в Кронштадт. В 13 часов, когда «Спартак» приближался к Ревелю, сигнальщики заметили в порту дымы пяти кораблей, направлявшихся в море. Это были те самые англичане, которых так и не обнаружили подводники. Раскольников не рискнул «атаковать неприятельские суда» и велел отходить к Кронштадту. «Спартак» развернулся, дал полный ход в 25 узлов, хотя эсминцы типа «Новик», к которым он принадлежал, свободно выжимали 35 – именно с такой скоростью его нагоняли преследователи. Началась перестрелка. «Боевая тревога обнаружила, что наш эсминец совершенно разлажен, – позже признавал отвечавший за подготовку кораблей к операции начальник отряда особого назначения. – Пристрелка велась до такой степени скверно, что нам самим не было видно падения наших снарядов. Но и англичане стреляли не лучше». Первое время «Спартак» отвечал им только из кормового 102-мм орудия. Командир эсминца решил, если прорыв не удастся, укрыться в финских шхерах. Но... Вновь обратимся к воспоминаниям Раскольникова: «Вдруг случайный, шальной (это при прицельной в бою стрельбе? – И.Б.) снаряд, низко пролетев над мостиком (ничего себе, шальной! – И.Б.), шлепнулся в воду вблизи от нашего борта. Он слегка контузил тов. Струйского (помощник Раскольникова по оперативной части. – И.Б.) и сильным давлением воздуха скомкал, разорвал и привел в негодность карту, по которой велась прокладка». На самом деле в тот момент (в 13.30) произошло вот что: комендоры вздумали ввести в дело одно из носовых орудий, развернув его в корму. Чуть ли не при первом выстреле вырвавшиеся из его ствола пороховые газы пронеслись над мостиком, сметя за борт карты и контузив не Струйского, а штурмана. Короче говоря, англичане тут были ни при чем. Несмотря на присутствие командиров отряда и эсминца, комиссара, случившееся, по словам Раскольникова, «временно дезорганизовало штурманскую часть. Рулевой, стоявший у штурвального колеса, начал непрерывно оборачиваться, не столько смотря вперед, сколько следя за тем, где ложатся неприятельские снаряды». Результат не замедлил сказаться – «Спартак» с хода вылетел на камни, сорвав гребные винты. – Да ведь это же известная банка Девельсей, я ее отлично знаю! – изумился Струйский. Было чему изумляться – за кормой «Спартака» раскачивалась веха, предупреждавшая мореплавателей об опасности. Никто из находившихся на эсминце не обратил на неё внимания... Раскольников велел радировать, чтобы «Олег» уходил в Кронштадт. Самое интересное заключается в том, что, когда «Спартак» стал уходить, англичане решили прекратить погоню, полагая, что, отогнав его, свою задачу выполнили. Некоторое время противники обменивались безрезультатными выстрелами, потом британцы прекратили огонь, замолчал и «Спартак». Раскольников приказал открыть кингстоны, чтобы затопить корабль, сидевший на камнях всем корпусом, но инженер-механик Нейман заявил, что они не действуют. Тогда назначенный самим Троцким начальник отряда особого назначения сбежал в кубрик, сбросил шикарную кожаную куртку, напялил потрепанный матросский бушлат и ватник, сунул в карман документы оставшегося в Кронштадте матроса-эстонца – на что он рассчитывал, не зная языка? Английские эсминцы приблизились на 15 кабельтовых, встали, спустили шлюпки и беспрепятственно высадились на «Спартак». Через несколько часов его сняли с камней, отвели в Ревель и передали эстонцам. ...«Автроил» сумел выйти в море только вечером 26 декабря. Приблизительно в 11 ч. он подошел к Ревелю, о чем по радио сообщил командованию, и тут с него заметили идущие навстречу британские эсминцы. «Автроил» развернулся и, дав ход в 32 узла, начал отрываться от противника, но и впереди показались английские эсминцы и легкий крейсер. Бой вышел коротким – после того как британский снаряд зацепил стеньгу (верхняя часть мачты), командир приказал остановится и спустить флаг. И «Автроил» отвели в Ревель и передали эстонцам... ЧТО БЫЛО ПОТОМ? ...Уже 6 января 1919 года бывший «Автроил», переименованный в «Lennuk», поддержал огнем эстонские части, сражавшиеся с Красной армией, а после ремонта к нему присоединился «Vambola» – до недавнего времени «Спартак». Кстати, три десятка пленных военморов пожелали служить недавнему противнику, а командиры эсминцев Павлинов и Николаев остались на прежних должностях. Правда, позже выяснилось, что независимой Эстонии не по карману содержать такие корабли, и в 1933 году их продали Перу. Там «Леннук» переименовали в «Альмиранте Гуисе», а «Вамболу» – в «Альмиранте Виллар», и они благополучно прослужили латиноамериканской республике до 1950-х годов. ...После захвата «Спартака» два десятка пленных моряков перевели на английский эсминец «Уэйкфул», 28 декабря Раскольникова опознал его бывший сослуживец – некий Фест. Позже революционер-большевик вспоминал, как в начале 1919 года с удовольствием прочитал в английской газете, что британские моряки «захватили в плен Первого лорда большевистского Адмиралтейства». Горе-флотоводца и комиссара «Автроила» Нынюка перевели на крейсер «Калипсо» и доставили в Копенгаген, потом – на пароходе – в Англию, где посадили в тюрьму. Спустя некоторое время высокопоставленных пленников поселили в гостинице, и тогда пригодились зачем-то взятые Раскольниковым в боевой поход царские золоторублевики и «керенки». Вскоре через датское посольство Наркомат иностранных дел переслал им некоторую сумму, и узники британского капитала приоделись, а Раскольников побывал даже в лондонских театрах и музеях. В мае 1919-го его и Нынюка обменяли на арестованных за антисоветскую деятельность англичан. ...В декабре 1918 года 94 моряка со «Спартака» и 146 с «Автроила», отказавшихся служить врагам, англичане и эстонцы перевезли в устроенный для них лагерь за колючей проволокой на острове Найссаар (бывший Нарген). Там 3–5 февраля 1919 года охранники расстреляли 35 безоружных пленников. Причины провала задуманной в расчет на внезапность, но плохо подготовленной и еще хуже выполненной операции, обернувшейся для балтийцев немалыми потерями, расследовала комиссия Реввоенсовета Она установила, что в штабе Морских сил Балтийского моря, планируя набег на Ревель, не учитывали укомплектованность кораблей экипажами и техническое состояние эсминцев. Разведку ограничили наблюдением за Ревелем с подводных лодок при плохой видимости, к тому же находившихся в погруженном положении. Зато сведениями, полученными от агентурной разведки и радиоперехватчиками, пренебрегли, поэтому появление британских кораблей стало для действовавших не вместе, а разрозненно эсминцев, для Раскольникова полнейшей неожиданностью. Командиров линкора и крейсера не сочли нужным оповестить о деталях операции. В частности, на «Олеге», как выяснилось, «не имели сведений о месте предполагаемого боя «Спартака» и «Автроила», поэтому крейсер держался пассивности и не мог оказать миноносцам никакой помощи». А что же Раскольников? Сознавая, что не годится на роль начальника отряда особого назначения, он остался им и не воспользовался услугами опытного флотского офицера, хотя их было предостаточно. В ходе операции он не раз менял решения, но не всегда сообщал об этом командованию. В общем, полное фиаско. Однако после возвращения из плена Раскольникова повысили, назначив командующим Волжско-Каспийской военной флотилией, а в 1920-м – начальником Морскими силами Балтийского моря, которые по его милости потеряли два новейших эсминца с командами. На этом посту он и «проглядел» в феврале 1921 года Кронштадтский мятеж, повлекший еще больше жертв. Только после этого Раскольников распрощался с незадавшейся для него морской службой. Сначала перешел на дипломатическую работу, потом вернулся к более знакомому редактированию литературных журналов, умудрился даже побывать руководителем Главреперткома, опять перебрался на дипломатическое поприще. В 1939-м он был полномочным представителем СССР в Болгарии, но получив вызов в Москву, бросил все и неожиданно уехал в Париж, где сочинил небезызвестное «Письмо Сталину». Как вспоминал бывший тогда во Франции Илья Эренбург, он перепугался, «остался в Париже, заболел острым нервным paсстройством и полгода спустя умер». По другим сведениям, в приступе душевного расстройства выбросился из окна квартиры, которую снимал...
Артиллерист мичман Всеволожский Николай Дмитриевич, строевой, дворянин Владимирской губернии, холост.
Вяложурчащая полемика в этой теме совсем усохла. Однако остался ещё ряд вопросов, которые требуют выяснения. В частности, мне так и не удалось выяснить, откуда в этой истории взялся мичман (после МК, с 30.07.1916) ВСЕВОЛОЖСКИЙ Николай Дмитриевич, биография которого и без этого полна неясностей.
Автроил Это не список участников экспедиции, а список экипажей эсминцев незадолго до экспедиции. Я бы с удовольствием дал бы все что у меня есть по Всеволожскому, но у меня дома форум накрылся окончательно. Ни по Опера, ни по Эксплорер, ни по Мазилле он не открывается. Я сейчас даже не могу выйти с вопросами к организаторам. Раньше хотя бы была версия для КПК. Если у кого есть мысли как помочь моему горю - помогите!!!.
для Тритон-Р - ну в такой ситуации единственное , что может помочь это только полная переустановка , вероятно или вирус хорошо погулял или троян завелся и может блокировать некоторые адреса (у самого была подобная хрень) - попробуйте вначале почистить антивирусником все файлы компа, время это конечно займет , но шанс есть , что поможет - если же ничего не даст , тогда остается только переустановить все заново , ну это шибко муторное дело и желательно конечно чтобы им занимался человек знающий , а то много пакостей можно натворить И на перспективу если из антивирусников стоит Касперский - я конечно патриот , но его давно поменял вначале на Доктор Веб, а сейчас поставил НОД - 32 они и работают быстрее и "держут" вирусы гораздо лучше Так - что успехов в Вашей нелегкой борьбе
для aden13 - Антон , не знаю работали ли Вы с НОДом , он эту гадость просто не пускает в комп , не всю разумеется , но на процентов 95 лишь выскакивает сообщение , что "гость незванный" пожаловал и работай дальше - программа их держит (даже лечить не нужно) правда процентов 5 особо пакостных все - равно пропускает и раз в 2 недели чистить надо , но это уже совсем не та "прелесть" которая была с Кашперским или тем же Доктор Веб, правда у меня англицкая версия, есть и наша на диске , ну нет времени пока переустановить и разумеется ее хоть раз в пару месяцев желательно обновлять (как впрочем и все) , а так пока не жалуюсь Конечно извиняюсь за полный офф - топ , ну если эти проблемы не решать , то шансов для приятного и полезного общения у всех будет гораздо меньше Надеюсь , что наш маленький "ликбез" и уважаемому Тритону поможет его проблемы решить и снова к нашей компании присоединиться
Суть в том, что я гадостей нахватал до установки антивируса. Ума-то нету. Установил выделенку, а антивирус не поставил, а потом стал удивляться - что это у меня плохо компьютер стал работать? Вот установив эту прогу, теперь радуюсь жизни. СЗОТ
Господа! Ценя вашу эрудицию и испытывая безмерное восхищение от уровня ваших познаний в области грамотного использования возможностей интернета (сам я, как есть - «чайник»), всё ж таки вынужден обратить внимание, на то что для подобных консультаций на форуме есть специальный раздел.
для Автроилъ - да сами с Аденом такие же , не настока Биллы Гейтсы , чтоб на чужих ошибках учиться , просто Тритон попросил помочь - у него проблемы похоже не слабые , а сами видите как временами без него скучно , вот и "развлекаемся" на расстоянии - авось поможет , хоть реально на проблему глянуть нужно , а потом чего - то советовать - вот только тыщонка с гаком км мешают Еще раз извиняюсь за оффтоп
В этой водевильной истории было ещё одно действующее лицо, часто упоминаемое при описании событий.
ФЕСТ Оскар Оскарович (11.12.1896-?), мичман. Родился в Ревеле, сын коллежского асессора. Окончив Ревельское Петровское реальное уучилище, поступил в ОГК. После производства в первый офицерский чин (25.03.1917, т.н. «Первый выпуск мичманов Свободной России») получил назначение на ЭМ "Самсонъ". Ревизором, затем арт. офицером эсминца принимал участие в боевых действиях в Рижском заливе и в сражении за Моонзунд. Являлся невольным свидетелем событий октября 1917-ого и непосредственным участником организации перехода кораблей БФ из Гельсингфорса в Кронштадт (10-16.04.1918). После восстания на Минной дивизии арестован ВЧК и в течение двух месяцев (01.09-29.10.1918) содержался в заключении под следствием. Вернувшись к прежнему месту службы вскоре бежал через линию фронта к белым и в последующем участвовал в противобольшевистской борьбе на СЗ России. 11декабря 1918 года поступил на службу в ВМС Эстонии. Во время захвата англичанами ЭМ "Спартакъ" (26.12.1918) в качестве офицера связи находился на британской эскадре и в толпе деморализованных матросов с русского корабля лично опознал переодетого в матросский бушлат члена Реввоенсовета Балтфлота Ф.Ф. Ильина-Раскольникова (1892-1939), с которым вместе учился в ОГК. Весною следующего года был назначен на дожность арт. офицера Чудского озёрного дивизиона канонерских лодок (13.04-10.07.1919). Впоследствии по собственному желанию перешёл в СЗА. За боевую деятельность в период второго наступления на Петроград удостоен ордена Св. Владимира 4-ой степени с мечами и бантом. С окончанием военных действий до 15 декабря 1920 года оставался в Таллине, затем выехал через Францию в Марокко. В конце 20-х годов состоял на службе в одной из грузовых контор в Касабланке. Дальнейшая судьба неизвестна.
В конце 20-х годов состоял на службе в одной из грузовых контор в Касабланке. Дальнейшая судьба неизвестна.
В 1967 г. был еще жив , проживал в Марокко , если есть интерес постараюсь вечером глянуть в "Бюллетенях ..." за 1967 г. вполне возможно будет его автобиография .
В истории РККФ существовало звание инженер-флагман 3, 2,и 1 ранга. Если можно установить, кому были присвоены звания, равные адмиральским, то по званию инженер-флагмана 3 ранга это сложно. Кто поможет в этом своими данными? С уважением Ал
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 311
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет
Отправлено: 03.09.07 13:35. Заголовок: Моряки эсминцев РККФ "СПАРТАК" и "АВТРОИЛ".
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума