volnoper пишет:
цитата: |
В журнале "Источник" 1996/4 |
|
Абакумов Александр Маркович
12.08.1823, деревня Кедрова, Лопатинской волости, Весьегонского уезда, Тверской губернии-
конец 1851 - призван во флот, в 29-м флотском Черноморском экипаже
1952 - в действиях против горцев, 10 суток в плену у черкесов
1853 - матрос 2 статьи линейного корабля императрица Мария
1856 - уволен с флота
1877-1878 - в русско-турецкой войне, в сражении под Плевной
19.12.1915 - предписанием штаба флота Чёрного моря зачислен в экипаж линейного корабля императрица Мария, матрос 2 статьи, матрос 1 статьи, боцманмат, кондуктор. На корабле конкретных обязанностей не нёс, должен был рассказами поднимать боевой дух личного состава
подпоручик по адмиралтейству (18.01.1916)
№ 1
Прошение А. М. Абакумова Николою II г. Петроград
30 октября 1914 г.
Верноподданного ВАШЕГО ВЕЛИЧЕСТВА бывшего матроса 29-го флотского Черноморского экипажа, Севастопольского ветерана, крестьянина Тверской губернии, Весьегонского уезда, Лопатинской волости, деревни Кедрова, Александра Марковича Абакумова, жительствующего Петроград Бол. Подьяческая улица, д. № 17.
ВСЕПОДДАННЕЙШЕЕ ПРОШЕНИЕ
В бытность моей военной службы в Черноморском флотском экипаже я был на корабле "ИМПЕРАТРИЦА МАРИЯ", на котором и участвовал в знаменитом Синопском бою, подавая из трюма корабля к орудиям снаряды, затем провел всю Севастопольскую осаду на редуте "Шварца"3 в 1 и оборонительной линиях, исполняя обязанности прислуги при орудиях, в войну 1876 и 1877 года4 был при графе Тотлебене5 под Плевной, в качестве камердинера, теперь достигнув 90 лет и еще достаточно бодрый, в настоящую трудную отечественную войну по силе возможности послужить царю и отечеству.
На основании вышеизложенного я осмеливаюсь всеподданнейше просить ВАШЕ ИМПЕРАТОРСКОЕ ВЕЛИЧЕСТВО разрешить мне вступить добровольцем в армию, верноподданный ВАШЕГО ИМПЕРАТОРСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА крестьянин Александр Маркович Абакумов.
Резолюция (на копии): Начальник штаба приказал представить список о награждении охотника* Абакумова золотой медалью для ношения на шее на Александровской ленте ко дню 6 мая сего года. 28 апр. (подпись неразборчива).
РГА ВМФ. Ф. 417. On. 5. Д. 3631. Л. 1. Заверенная копия.
№ 2
Доклад Главного морского штаба Николаю II
3 мая1915 г.
На корабле "Императрица Мария", участвовавшем в Синопском сражении, находился на действительной службе матросом крестьянин Тверской губернии Александр Марков Абакумов, который затем провел всю Севастопольскую осаду, исполняя обязанности прислуги при орудиях.
В настоящую войну, имея от роду около 90 лет, но чувствуя себя достаточно бодрым, Абакумов вступил во флот охотником и зачислен в состав команды вновь построенного линейного корабля "Императрица Мария"6.
Во внимание к сему, испрашивается высочайшее соизволение: на награждение его на день тезоименитства Вашего императорского величества 6 мая сего года золотою медалью с надписью "за усердие" для ношения на шее на Александровской ленте.
Кроме того, поведено при первом моем приезде, если его императорского величества не будет ранее в Севастополе или Николаеве - произвести в старшие боцманы" считая, что 6 мая Абакумов будет произведен в боцманы.
Подписали:
Морской министр, генерал-адъютант Григорович7 и начальник Главного морского штаба, вице-адмирал Стеценко.
На подлинном рукою морского министра написано: "Высочайше соизволено в Ставке, мая 6-го дня 1915 года. Морской министр, генерал-адъютант Григорович".
Справка: Бывший матрос бывшего 29-го флотского Черноморского экипажа Александр Абакумов зачислен во 2-й Балтийский флотский экипаж с 19 декабря 1914 года, после отправлен на линейный корабль "Императрица Мария" в Черноморский флот. 29 апреля 1915 г.
Там же. Л. 2. Машинописная заверенная копия.
№ 3
Распоряжение помощника начальника Главного морского штаба командиру линейного корабля "Императрица Мария"
31 июля 1915 г.
Препровождая при сем одну золотую медаль с надписью "за усердие" для ношения на шее, на Александровской ленте, ВСЕМИЛОСТИВЕЙШЕ пожалованную в 6-ой день мая сего года охотнику флота Александру Абакумову, для выдачи по принадлежности, Главный морской штаб просит о получении таковой уведомить.
Помощник Начальника Главного морского штаба, свиты ЕГО ВЕЛИЧЕСТВА контр-адмирал (подпись неразборчива).
На обороте документа рукою А. М. Абакумова помета: "Золотую медаль получил старшей боцман Александр Абакумов".
Там же. Л. 10. Подлинник.
№ 4
Прошение А. М. Абакумова военному и морскому министру А. И, Гучкову г. Севастополь
30 апреля 1917г.
При сем имею честь представить на Ваше, господин министр, распоряжение копию прошения, поданного мною одновременно с сим на имя командующего Черноморским флотом. При этом считаю долгом доложить Вам, господин министр, что при существовании в России старого строя аналогичные прошения мною были поданы в Штаб командующего Черноморским флотом, на имя бывшего царя и морскому министру, но, как мне кажется, моим прошениям никакого движения дано не было.
Желательно было бы мне самому лично объяснить Вам, господин министр, все то, что я знаю и о чем мог бы рассказать. Я уверен, что мне, старому севастопольскому ветерану, доживающему десятый десяток лет, поверят и настоящему прошению Вы придадите значение.
Подпоручик Абакумов.
Резолюция: В Чрезвычайную следственную комиссию для расследования противозаконных по должности действий бывших министров и пр. По принадлежности 07 мая 1917г. Главный военно-морской прокурор, генерал-майор Юрковский.
Помета: Главному военно-морскому прокурору. 15.05.1917. Помета: В следственную комиссию. Юрковский. 16.05.1917. РГАВМФ. Ф. 412. On. 1. Д. 2891. Л. 3. Подлинник.
№ 5
Прошение А. М. Абакумова командующему Черноморским флотом А. В. Колчаку
Первого ноября прошлого 1916 г. при получении жалования в дежурной комнате капитан 1 ранга г. Кузнецов8 в присутствии гг. офицеров заявил мне, что кондуктора жаловались на меня, что я распускаю слухи, обвиняя их и двух офицеров в гибели линейного корабля "Императрица Мария", и что за этот поступок он отдаст меня под суд.
До сего времени моего привлечения к суду не последовало, а потому, считая себя оскорбленным подозрением в распространении ложных слухов, как старый ветеран, дорожащий выпавшей мне честью плавать на линейном корабле в должности офицера, осмеливаюсь обратиться к вашему превосходительству с настоящим прошением, в коем посильно передам пережитое несчастье в памятный день.
В семь часов утра9 7 октября прошлого 1916 г. по кораблю пронесся звук взрыва, всполошивший команду. Ко мне в каюту, помещавшуюся под 3-й башней, явился вестовой, испуганно докладывая, что немцы с аэроплана сбрасывают бомбы10. Уже одетый я поторопился захватить на всякий случай ордена и кошелек, хранившиеся под подушкой постели. В это время открыл дверь дневальный и тотчас же раздался второй взрыв, которым и были убиты вестовой и дневальный и разрушена половина каюты, а я сам был отброшен. Помню крики о пожаре в офицерской кухне. Камбуз наполнился дымом.
Несколько придя в себя, я отправился к носовой части, где уже свирепствовал пожар. По дороге заметил, что кондукторы Корниенко и Покопцев закрывают крышку жилого люка. Матросы, бывшие вблизи, кричали им: "что вы делаете, там люди", на что те ответили, что это не их дело и, закрыв, поспешно ушли.
Желая их заставить открыть люк, я погнался за ними, но они скрылись в общую кондукторскую каюту. Открыв дверь последней, я увидел, что между бывшими там кондукторами идет спор. Мой окрик вызвал возмущение и угрозы. Видя, что мне одному здесь ничего не сделать, я направился к адмиральской каюте, откуда поднялся под 4-ю башню и в это время встретил кондуктора Корниенко, уже в шинели и калошах спокойно стоящего руки назад. Подходя к нему, я крикнул: "люк открой", но он поспешил скрыться.
Пройдя до 3-й башни, у офицерского люка я почувствовал, что у меня ранена нога и стал ее перевязывать носовым платком. В это время вблизи меня появились лейтенанты Энгельман и Грибцов12 и я услышал конец их разговора: "сделали очень хорошо, кондуктор Треба утверждает - концов не найти. Разговор их прервался, они увидели меня и поспешили уйти - Грибцов за 3-ю башню, а Энгельман в его каюту.
Я направился в мою каюту, желая спасти что-нибудь, но в это время слышу в дыму матросы кричат мне: "дедушка спасайся, корабль тонет". Бросившись к борту, я по веревке спустился на буксирный пароход, которым и был доставлен на линейный корабль "Пантелеймон", ныне "Потемкин"14.
Вследствие изложенного я считаю, что мои обвинения были не совсем напрасными, если бы я это и говорил, так как одно закрытие люков кондукторами Корниенко и Покопцевым15 стоило гибели многих, заживо похороненных. Что же касается до лейтенантов Энгельмана и Грибцова, а также кондуктора Требы, то производимое следствие о взрыве, полагаю, выяснит загадочный обрывок речи их, слышанной мною в памятный день на корабле. Как старый ветеран, приближающийся к столетию, и для которого окончание каждого дня жизни является последним, я счел долгом службы и чести обратиться к вашему превосходительству с настоящим моим прошением, дабы снять с себя и своей совести незаслуженный упрек командира экипажа.
Также считаю своим долгом доложить, что копии настоящего прошения мною одновременно с сим посланы господину морскому министру, в Совет Солдатских и рабочих депутатов в гор. Петроград и в Севастопольский центральный комитет Совета депутатов армии, флота и рабочих.
Подпоручик Абакумов.
Там же. Л. 2. Копия, заверенная Абакумовым.
№ 6
Отношение Чрезвычайной следственной комиссии в Главное военно-морское судное управление
г. Петроград
25 июля 1917 г.
Ввиду постановления Временного правительства от 24 июня с. г. об отмене резолюции бывшего императора от 10 Ноября 1916 года об отложении до конца войны производства дела о гибели линейного корабля "Императрица Мария", препровождаю при сем в Главное военно-морское судное управление, на распоряжение означенное дело в 3-х томах, вместе с прошением подпоручика Александра Абакумова.
За председателя (подпись неразборчива).
Резолюция: Так как Временное правительство постановило отменить резолюцию последнего императора, то следствие по делу "Императрицы Марии" должно продолжаться, поэтому донести минмору о необходимости: 1) или назначения следственной комиссии, аналогичной той, которая вела первоначальное расследование, или 2) о передаче дела военно-морскому следователю Севастопольского военно-морского суда. Полковник Мартьянов. 5.08.1917.
Резолюция: Передать дело следователю по особо важным делам. Контр-адмирал Вердеревский. 11.09.17.
Там же. Л. 1. Подлинник.
15. Следователю Абакумов сказал следующее: "Корниенко, Покопцев и Треба - кондукторы-электрики проводили провода электричества через помещение, где хранился бензин (рядом с погребами 1-й башни. -А. Е.). Об этом говорили матросы еще перед гибелью "Марии". (Там же. Л. 15).
Любопытно, что начальник Севастопольского жандармского управления сообщал командующему флотом следующее: "Раненые матросы с корабля "Императрица Мария" высказываются, что взрыв произошел от неправильного соединения электрических проводов, так как перед пожаром на корабле погасло электричество. Кроме этого матросы говорят, что рабочие по проводке электричества, бывшие на корабле накануне взрыва до 10 часов вечера, могли что-нибудь учинить и со злым умыслом, так как рабочие при входе на корабль совершенно не осматривались и работали также без досмотра" (РГА ВМФ. Ф. 609. On. 3. Д. 251. Л. 62.).
На следствии сигнальный унтер-офицер С. Ф. Тегипко показал, что до взрыва видел, как "перегорели предохранители электрических проводов по правому борту, затем раздался какой-то гул, и в это время некоторые из находившихся в церковной палубе матросов говорили, что пожар в первом каземате, другие же утверждали, что пожар под первой башней" (РГА ВМФ. Ф. 609. On. 3. Д. 253. Л. Зоб.).
С другой стороны, нельзя не отметить в показаниях Абакумова важной ошибки - если Г. И. Треба действительно был электриком, то С. Корниенко являлся минно-машинным кондуктором, а П. Покопцев - вообще шкипером. Кроме того, в случае, если бы пожар начался от короткого замыкания в бензохранилище и лишь затем перекинулся на погреба боезапаса, он, вероятно, протекал бы по-иному: от его начала до первого взрыва прошло бы заметно больше времени.