Из воспоминаний Великого Князя Кирилла Владимировича "Моя жизнь на службе России":
"... Примерно через неделю после прибытия я получил назначение в штаб адмирала Макарова на его флагманском корабле „Петропавловск". Я находился с ним в постоянном и очень тесном контакте. Адмирал давал мне много работы, в основном, конфиденциального характера, благодаря чему я смог разобраться в том, что происходило. Иногда ночью я спешно отправлялся на одну из береговых батарей, чтобы остановить стрельбу по нашим эсминцам. Опознавательных огней включать не разрешалось, и когда эсминцы выходили на траление, постановку мин или на ночное патрулирование, их невозможно было отличить от вражеских. Наши малые корабли ходили на задания днем и ночью. Тем временем Макаров подготавливал уход эскадры из Порт-Артура, намереваясь прорвать блокаду и соединиться с остальным флотом во Владивостоке. Каждую ночь адмирал выставлял один из кораблей на внешний рейд между входом в гавань и нашим минным заграждением, чтобы не допустить внезапной ночной атаки или проникновения вражеского корабля для постановки мин. Если отмечалась подозрительная активность со стороны противника, то с рассветом начинался поиск вражеских мин. Адмирал проводил ночь на борту корабля, охранявшего вход в гавань. С фортов тоже велось тщательное наблюдение. 12 апреля море штормило, видимость была крайне плохая из-за сильного бурана. В шесть часов вечера адмирал Того направил несколько эсминцев на постановку мин у входа в Порт-Артур. В 11 часов вечера эсминцы прибыли к месту назначения и расставили мины. Их заметили дозорные фортов, но из-за плохой видимости не смогли удержать в пределах досягаемости лучей прожекторов. В ту ночь дежурил крейсер „Диана" с адмиралом Макаровым на борту. Как помнится, я спал в одежде на диване кают-компании. Пост наблюдения одного из фортов предупредил нас о подозрительных объектах, замеченных в море. Получив информацию, Макаров собирался начать поиск мин на рассвете, но непредвиденный случай отвлек его внимание. Следует отметить, что Макаров во что бы то ни стало стремился сохранить все свои корабли до решающего сражения - это было его принципом. Ночью 13 апреля[56] адмирал отправил несколько эсминцев на поиск основных соединений японского флота, которые он вскоре надеялся атаковать. Во время ночного бурана два наших эсминца оторвались от остальных. Командир „Страшного" Малеев, посчитав, что он нашел своих, присоединился к ним. Однако к своему ужасу на рассвете обнаружил, что ошибся, приняв из-за плохой видимости корабли противника за русские, и теперь идет в их кильватере. Японцы тут же атаковали „Страшный". Малеев не подпускал их до тех пор, пока снаряды полностью не изрешетили его корабль, а орудия и двигатели не вышли из строя. Он сам защищал корабль, обстреливая противника из пулемета, а когда „Страшный" пошел ко дну, раненный, спрыгнул за борт. Второй эсминец, „Смелый", ночью же обнаружил свои корабли и предупредил адмирала об опасности, в которой оказался „Страшный". Макаров, верный своему принципу, немедленно направил крейсер „Баян" спасать „Страшный". „Баян" прибыл как раз вовремя, чтобы успеть подобрать в море немногих оставшихся в живых, одновременно обстреливая противника с левого борта. Сознавая всю опасность положения „Баяна", Макаров незамедлительно решил прийти к нему на помощь. Я отправился вместе с ним на „Петропавловск", как только броненосец вышел из внутренней гавани. Чтобы успеть спасти „Баян", нельзя было терять ни минуты, поэтому адмирал решил встретить врага лишь несколькими кораблями, пока остальная эскадра еще поднимала пары. „Петропавловск" вел „Полтаву", „Аскольд", „Диану", и „Новик", по флангам шли эсминцы. Полным ходом мы двигались на врага. Тем временем „Баян", закончив спасательные работы и успешно отразив атаки противника, присоединился к нашему строю. К этому моменту море стало значительно спокойнее, видимость улучшилась, но было очень холодно. Внезапно на горизонте появилось несколько крупных кораблей противника. Мы сразу узнали ведущий - это был „Микаса". Вместе с остальными он шел полным ходом на нас, вспенивая носом воду. Вначале мы четко различали только „Микасу" и ряд других кораблей, но очень скоро поняли, что на нас надвигается весь японский флот. Макаров не был обескуражен численным превосходством противника и собирался сначала вступить в бой своими пятью кораблями. Но я и командир флагмана заявили, что, с нашей точки зрения, это чистое безумие. Тогда адмирал развернул строй и взял курс на Порт-Артур, где отдал приказ остальной эскадре присоединиться к нему для боя с кораблями Того. Пока они выходили из бухты, мы ждали под прикрытием береговых батарей. Между тем Того, который уже значительно сблизился с нами, продолжал подходить. В его строю были два самых современных корабля того времени - „Нисин" и „Касуга". Они только что вошли в состав флота, прибыв из Италии, где их построили. К нам уже присоединились „Победа" и „Пересвет", а другие корабли эскадры один за одним выходили из гавани. Я стоял на мостике флагмана, по правому борту, разговаривая с известным художником и военным корреспондентом Верещагиным, который делал наброски японских кораблей. Со мной был лейтенант Кубе. Адмирал Макаров, контр-адмирал Моллас и два сигнальщика стояли по левому борту мостика, показывая нашим кораблям, выходившим из гавани, какие места в строю им занять. Когда мы маневрировали, чтобы занять позицию во главе флота, Верещагин неожиданно повернулся ко мне и сказал: „Я видел много сражений и побывал в разных переделках, но всегда выходил сухим из воды". Очевидно, он с нетерпением ждал начала боя. „Поживем - увидим", - подумал я про себя, а он снова принялся за свои эскизы.
Около десяти часов лейтенант Кубе сказал мне: „Пока мы ждем остальную эскадру, я спущусь вниз выпить чашку кофе". - „Нет, - возразил я, - вам лучше остаться здесь". Но он все-таки решил пойти, потому что пропустил завтрак и хотел перекусить. На адмиральской стороне мостика продолжали сигналить, как вдруг раздался ужасный грохот. Страшная взрывная волна, будто извергнутая грудью тысячи великанов и по своей силе сравнимая с тайфуном, обрушилась на нас. За взрывом последовал глухой толчок, от которого огромный корабль задрожал всем корпусом, как от вулкана, и ревущая стена пламени встала прямо передо мной. Я потерял всякую опору и, подхваченный какой-то жуткой силой, повис в воздухе. У меня было сильно обожжено лицо и все тело в ушибах. Контр-адмирал Моллас лежал на мостике с пробитой головой рядом с сигнальщиками, убитыми или тяжело ранеными. Я инстинктивно бросился вперед, перелез через перила, спрыгнул на защитный кожух 12-дюймовой орудийной башни, затем на башню 6-дюймовки внизу. „Петропавловск" переворачивался на левый борт. На мгновение я остановился, соображая, что делать дальше. Клокочущее пенящееся море стремительно подбиралось к левому борту, закручиваясь в глубокие воронки вокруг быстро опрокидывавшегося корабля. Я понял, что единственный шанс на спасение - у правого борта, там где вода ближе всего, так как иначе меня засосет вместе с тонущим кораблем. Я прыгнул в бурлящий водоворот. Что-то резко ударило меня в спину Вокруг бушевал ураган. Страшная сила водной стихии захватила меня и штопором потянула в черную пропасть, засасывая все глубже и глубже, пока все вокруг не погрузилось во тьму. Казалось спасения не было. Это конец, подумал я. В голове мелькнула короткая молитва и мысль о женщине, которую любил. Но я продолжал отчаянно сопротивляться стихии, державшей меня своей мертвой хваткой. Мне показалось, что прошла вечность, прежде чем сопротивление воды ослабло: слабый свет пронзил темноту и стал нарастать. Я боролся как одержимый и внезапно очутился на поверхности. Я почувствовал удар и из последних сил уцепился за какой-то предмет. Это была крыша нашего парового катера, сброшенного взрывом в воду. Я подтянулся и ухватился за медные поручни. Мне крайне повезло, что я вынырнул на порядочном расстоянии от флагмана, так как в противном случае меня бы затянуло вместе с тонущим кораблем, без всякой надежды на спасение. Меня спасла одежда. Я уже упоминал, что было очень холодно и температура воды не превышала нескольких градусов. На мне была теплая шинель, меховой жилет и шерстяной английский свитер, что, по-видимому, придало мне некоторую плавучесть, иначе я бы разделил участь 631 человека, погибшего в этой катастрофе. Другие корабли нашей эскадры, которые находились недалеко от флагмана, уже окончательно погрузившегося в пучину носом вниз, с высоко поднятой кормой и еще работавшими двигателями, спустили шлюпки и прочесывали море в поисках оставшихся в живых. Вельбот с одного из эсминцев оказался совсем рядом со мной. Моряки, заметив меня, направились в мою сторону. Насколько я помню, я закричал: „Со мной все в порядке! Спасайте остальных!" Моряки втащили меня с таким усилием, что из-за тяжести моей намокшей одежды чуть не проломили мне грудную клетку о планшир. Лодка до предела была набита другими спасенными. Меня пересадили на другую шлюпку, которая направилась на эсминец „Бесстрашный", где меня уложили в постель в капитанской каюте. Я узнал капитана, но видел его и остальных как бы сквозь туман, заволакивавший мое сознание. Мне дали немного бренди и водки, и тогда мои нервы окончательно сдали. Я то и дело спрашивал: „Когда мы вернемся в гавань?" Между тем японцы, используя временное замешательство, открыли огонь по кораблям нашей эскадры. Скоро я пришел в себя. Мы стояли у причала в Порт-Артуре, и прежде, чем я сошел на берег, меня спросили, не хочу ли я увидеть капитана „Петропавловска". Я не имел особого желания никого видеть, тем более что капитан находился в очень тяжелом состоянии и лежал без признаков жизни на столе кают-компании. Когда я ступил на берег, меня встретил мой брат Борис. Мы обнялись. Оказалось, что, когда произошла катастрофа, он наблюдал за эскадрой с одного из фортов. Вот что он рассказал: „Около 5 часов утра 13 апреля нас разбудили и сказали, что замечен японский флот и что наши готовятся выйти из гавани навстречу ему. Мы с принцем Карагеоргиевичем отправились в порт и по прибытии туда столкнулись с адмиралом Макаровым и лейтенантом Кубе. Макаров, помню, сказал: „Доброе утро. Вскоре выступаем". Они очень спешили, и на борту „Петропавловска" царила такая суматоха, что я не смог найти Кирилла и попрощаться с ним до отхода судна. Принц Карагеоргиевич предложил мне отправиться вместе с ними, чтобы не упустить редкой возможности увидеть собственными глазами морское сражение. Слава Богу, мы этого не сделали. Из порта мы поехали на вершину Золотой горы, с которой открывался прекрасный вид на море. Мы прибыли как раз вовремя, чтобы увидеть, как корабли нашей эскадры медленно выходят из узкой порт-артурской бухты. Мы следили за ними, пока они почти не скрылись из вида. Вдруг на горизонте появился дым, но не там, где еще слабо виднелась наша эскадра, и мы поняли: столкновение со значительными силами японского флота неизбежно, и почти в тот же момент раздались залпы крупнокалиберных орудий, возвестивших о начале сражения. Корабли обоих флотов становились все более различимы по мере приближения к Порт-Артуру. Было очевидно, что адмирал Макаров встретился с превосходящими силами и отводит свои корабли к Порт-Артуру, где он рассчитывает получить подкрепление под прикрытием наших батарей. Судя но тому, что мы видели, адмирал Макаров натолкнулся если не на основной японский флот, то по крайней мере на какие-то значительные силы. Когда, наконец, наши корабли бросили якорь на внешнем рейде Порт-Артура прямо под Золотой горой, мы с облегчением вздохнули, поскольку очень волновались за их безопасность. Противник преследовал их, пытаясь настичь, прежде чем они войдут под прикрытие наших фортов, и ему в самом деле удалось значительно сблизиться с кораблями. Это было необычайно захватывающее и волнующее зрелище - перед нашими глазами разыгрывались, как на сцене, события чрезвычайной важности, однако это была игра в смерть. Принц Карагеоргиевич, Серж Шереметев и я спустились к сигнальному посту ниже наших батарей, чтобы выяснить, что происходит на кораблях и что намеревается предпринять Макаров. Мы надеялись получить некоторую информацию от сигнальщика. Матрос, который читал сигналы с флагмана и отвечал на них, сказал, что адмирал приказал убрать снаряды от всех орудий и накормить офицеров и команды на кораблях. Тогда я вспомнил, что мы тоже еще ничего не ели. Серж Шереметев предложил мне немного чернослива. Внезапно раздался ужасный взрыв, и сигнальщик, который только что рассказывал о распоряжениях адмирала, воскликнул: „Флагман подорвался!". Там, где всего несколько секунд назад стоял "Петропавловск", не было ничего, кроме зловещей завесы черного дыма. Затем раздался еще один страшный взрыв, и примерно через минуту, когда дым немного рассеялся, мы увидели, что „Петропавловск" погружается в море, носом вниз - корма его торчала из воды, а винты еле вращались в воздухе. Все это производило жуткое впечатление. Кирилл был на борту, и, потрясенный этим ужасающим зрелищем, я подумал, что никто не сможет спастись. Мы поспешили в гавань, но там не знали, остался ли кто-нибудь в живых. Мне только сообщили, что эсминцы, находившиеся на месте бедствия, спустили шлюпы и ведут поиск в море. Всюду царила растерянность и уныние. Я вернулся в поезд очень расстроенный, в полной уверенности, что Кирилл погиб. И действительно, после того, что я видел и слышал, сама мысль о возможности его спасения казалась нелепой. Приблизительно через полтора часа в поезд примчался морской офицер и сообщил, что мой брат жив, что он на борту эсминца „Бесшумный" и хочет видеть меня. Это известие звучало слишком неправдоподобно, и я усомнился в его словах, но он заверил меня, что это правда. Я поспешил обратно в порт, на эсминец. Мне все еще не верилось, что Кирилл сумел спастись, но это оказалось именно так, и когда я его увидел, то после пережитого страха почувствовал невероятное облегчение. Для человека, прошедшего такое испытание, он выглядел сравнительно неплохо, и я увез его на своем поезде в Харбин". „Петропавловск" подорвался на одной из мин, расставленных японскими эсминцами минувшей ночью. Взрыв вызвал детонацию всех наших боеприпасов и торпед, в результате чего была выбита часть днища. Все корабельные трубы, мачты и прочая оснастка с грохотом рухнули на палубу и мостик. Я не знаю, каким чудом мне удалось избежать гибели: из 711 офицеров и матросов всего 80 остались в живых. Адмирал Макаров погиб вместе с остальными, и только его шинель была найдена в море. Вместе с ним погиб и весь его штаб, за исключением меня и нескольких других офицеров, и были утрачены все планы намеченных операций. Смерть адмирала решила судьбу всей нашей эскадры. Дальнейшие попытки прорвать блокаду, а такие попытки имели место, заканчивались провалом. Последующая история эскадры была ничем иным, как затянувшейся агонией загнанного в бутылку флота. Его главы и вдохновителя больше не стало. Уныние воцарилось в Порт-Артуре. Единственный человек, который мог что-то сделать, был мертв. Японцам, как всегда, повезло. Кубе, друг и постоянный спутник моей юности и всех моих морских путешествий, погиб, как и многие другие друзья, которые нашли свою могилу в море. Спустя несколько минут после гибели „Петропавловска" подорвался на мине линейный крейсер „Победа", который, однако, удалось отбуксировать в Порт-Артур. Даже после этой катастрофы наша эскадра продолжала наносить удары противнику, изрядно потрепав его. Она, однако, не сумела прорвать блокаду и была затоплена после героической обороны и сдачи Порт-Артура. Я сел в транссибирский экспресс, и скоро зловещий Порт-Артур остался позади. Я чувствовал себя совершенно непригодным для дальнейшей службы. Сильно обожженный, контуженный разрывами снарядов, с растянутой спиной и совершенно подорванными нервами, я представлял из себя полную развалину. ..."
Отправлено: 21.08.11 16:54. Заголовок: Как известно в октяб..
Как известно, в октябре 1911 год,а в ходе водолазных работ, в офицерских каютах были обнаружены тела 6 человек, составлена схема (увы, увидеть бы ее...).
Итак:
С. Д. Климовский - Поиски и находки на броненосце "Петропавловск" (сборник "Гангут" №50, 2008, стр. 136):
"... В секретной телеграмме от 4 июня 1913 года В. В. Траутшольд известил Петербург о том, что предстоит передача консульству извлеченных из левой кормовой части "Петропавловска" шести "офицерских прахов: один - адмирала Моласа, второй, третий, четвертый из следующих трех кают рядом, пятый из помещения, находящегося под вторым, шестой - из помещения, находящегося под под третьим". (РГАВМФ Ф. Ф. 417. Оп. 2, Д. 1804, Л. 1.) ..."
С. Д. Климовский - Поиски и находки на броненосце "Петропавловск" (сборник "Гангут" №50, 2008, стр. 145):
"Приложение 2
"Из письма Н. В. Иениша помощнику начальника Главного морского штаба генерал-майору С. И. Зилоти
8 июня 1913 года
... Что касается того, кто находился в поименованных в телеграмме каютах, сказать точно могу относительно следующих: каюты "под вторым и третьим" помещениями принадлежали лейт. Лодыгину и кап. 2 р. Мякишеву. Первую каюту занимал кто-нибудь из чинов штаба (но не Коробицын и не фон Шульц, каюты которых шли по правому борту), вторая каюта - адмиральский буфет, третья - моя, причем перед тем, как выйти из батарейной палубы на верхнюю я открыл дверь своей каюты, желая зайти взять аппарат, но затем, кажется, вновь захлопнул ее, т. к. по коридору шел огонь и дым. Рядом флаг-офицерские каюты и между ними каюта Кубе. Дальнейшие не помню кому принадлежали, т. к. последнее время каюты менялись часто.
Под второй (от кают-кампании) каютой с правой стороны помещался доктор Костромитинов, под третьей Унковский, под первой Перковский. В кают-кампании с левой стороны барон Клебек, с правой Шишко и Лепешкин. ..."
РГАВМФ. Ф. 417. Оп. 2. Д. 1804. Л. 24-26 об."
"Рапорт старшего лейтенанта запаса флота К.А. Унковского помощнику начальника Главного морского штаба.
6 июня 1913 г.
В ответ на телеграфный запрос Вашего превосходительства от 6 июня 1913 года уведомляю, поскольку мне не изменяет память, что по левому борту в кормовой части погибшего во время русско-японской войны эскадренного броненосца «Петропавловск» на средней палубе помещались каюты ближе к корме флагманского артиллериста капитана 2 ранга Мякишева (5), (мог быть внизу в каюте), а рядом с ней, к носу корабля, флагманского штурмана подполковника Коробицына6 (был наверху на мостике). На нижней же палубе по левому борту помещались каюты: самая носовая, рядом с кормовым командным помещением, ревизора (ревизором был мичман Акимов (7), (его тело было найдено), рядом с нею ближе к корме двойная каюта мичмана Окунева (8) и барона фон Клебек (9), далее рядом с нею к корме младшего минного офицера лейтенанта Николая Викторовича Иениш (10), (спасен), затем рядом с нею каюта старшего штурманского офицера лейтенанта Вульфа (11), (был наверху на мостике), далее к корме каюта старшего артиллерийского офицера фон Кнорринга (12) и, наконец, ближайшая к кают-компании каюта старшего офицера капитана 2 ранга Лодыгина (мог быть внизу, но едва ли в каюте). Думаю, что каюта капитана 2 ранга Мякишева находилась рядом с каютою контр-адмирала Молас: под каютою капитана 2 ранга Мякишева была расположена каюта лейтенанта фон Кнорринг, а под каютою подполковника Коробицына находилась каюта лейтенанта Вульфа. Тело лейтенанта Кнорринга было найдено в день гибели «Петропавловска». Мало вероятия, чтобы лейтенант Вульф находился в своей каюте, так как гибель броненосца произошла во время маневрирования, перед самой остановкой на якорь; спуститься же по трапам в свою каюту за короткий промежуток с момента взрыва до гибели лейтенант Вульф не мог, так как по трапам с нижней палубы на верхнюю бежало много людей, в том числе и я.
Отправлено: 21.08.11 17:04. Заголовок: Интересные моменты: ..
Интересные моменты:
Великий Князь Кирилл Владимирович:
"... Контр-адмирал Моллас лежал на мостике с пробитой головой рядом с сигнальщиками, убитыми или тяжело ранеными. ..."
Обознался???
Н. В. Иениш:
Из письма помощнику начальника Главного морского штаба генерал-майору С. И. Зилоти:
"... причем перед тем, как выйти из батарейной палубы на верхнюю я открыл дверь своей каюты, желая зайти взять аппарат, но затем, кажется, вновь захлопнул ее, т. к. по коридору шел огонь и дым. ..."
Сборник "Порт-Артур" (Воспоминания участников) Нью-Йорк, изд-во им. Чехова, 1955 г., 412 стр.:
"... После утомительного раннего утра, полного тревоги, вызванной гибелью "Страшного" и боем "Баяна" и в ожидании возможного боя, несколько офицеров спустились в кают-компанию перекусить и влить в себя горячего. За длинным столом у минного аппарата напротив меня сидел вечно веселый Сейпель (мл. инж. мех.), неподалеку - озабоченный Перковский (старш. инж. мех.), в стороне еще три офицера, лиц которых я не видел. Я держал пред собою на столе мой Фолдинг и переменял израсходованную утром катушку. Через иллюминаторы, открытые для разгона возможных ядовитых газов шимозы, прохладный сквознячок прогуливался по помещению.
Вдруг, характерный звук минного взрыва, сопровождаемый страшным вертикальным толчком, как бы подбросившим наш массивный стол и вырвавшим у меня из рук мой аппарат, заставил нас вскочить на ноги. У всех впечатление взрыва - непосредственно под нами. ..."
Фотоаппарат то в каюте, то в руках... Мелочь, но... Скорее всего что-то забылось...
Хочу заметить, японцы были достаточными "марадёрами", потрошили всё, что возможно "Петропавловск", "Адмирал Нахимов", "Иртыш", закончили на Черном море- "Черный принц". С уважением Сергей.
Отправлено: 22.08.11 21:25. Заголовок: Продолжая тему (возм..
Продолжая тему (возможно на фото кто-то из тех, кто был в тот день на броненосце)...
Штаб вице-адмирала Старка О. В. (качество не блещет...):
первый во первом ряду слева - флаг-капитан штаба начальника Эскадры Тихого океана капитан 1 ранга Эбергард А. А. второй в первом ряду слева - начальник Эскадры Тихого океана вице-адмирал Старк О. В. третий в первом ряду слева - командир 1-го отряда миноносцев эскадры Тихого океана Матусевич Н. А. первый во втором ряду слева - флагманский офицер мичман БУРАЧЕК 3-й Павел Павлович (погиб)
Господа, кто-то еще узнаваем?
Во время перехода на Дальний Восток (ноябрь-декабрь 1899 г.):
Отправлено: 24.08.11 20:24. Заголовок: С каютами и показани..
С каютами и показаниями Иениша и Унковского все намного более путано, чем казалось, одни противоречия... Например, со слов Иениша, насколько я понял, его каюта на батарейной палубе, там же, где и каюты флаг-офицеров, а со слов Унковского каюта Иениша палубой ниже, там, где каюты строевых. А далее вообще одни загадки...
Одним словом, вот мой вариант, больше, чем уверен, что в нем ошибка и не одна, но...
Отправлено: 25.08.11 18:08. Заголовок: Еще немного фотограф..
Еще немного фотографий на тему:
Группа офицеров "Петропавловска":
Встреча нового командующего флотом - вице-адмирала С. О. Макарова (кто-нибудь, кроме командира узнаваем? по идее, строй идет в порядке убывания званий справа налево):
Отправлено: 29.08.11 20:10. Заголовок: Итак, вот что у меня..
Итак, вот что у меня получилось на данный момент после сопоставления схемы (Шугалей И. Ф. - Воинские захоронения Русско-японской войны в Китае, Корее и Японии) и показаний Иениша и Унковского:
- Схема из книги:
- Расположение кают со слов Иениша:
- Расположение кают со слов Унковского:
Я так и не понял, что хотел сказать Иениш, когда писал, что «в кают-кампании с левой стороны барон Клебек, с правой Шишко и Лепешкин. ...» (в кают-кампании???) и почему, с его слов, его каюта была на средней палубе, а со слов Унковского – на нижней (что логичней, ведь там располагались каюты судовых офицеров).
Ну и опять же, не знаю насколько мои схемы сопоставимы с чертежами "ПОЛТАВЫ" (!!!) выше и отличалась ли она в этом плане от "Петропавловска".
Всеподданнейшая телеграмма от 31 марта командира порта Артур контр-адмирала Григоровича
№ 1 Броненосец "Петропавловск" наскочил на мину, взорвался, опрокинулся. Наша эскадра под Золотой горой; японская приближается.
№ 2 Адмирал Макаров, повидимому погиб.
№ 3 Великий Князь Кирилл Владимирович спасён, легко ранен.
№ 4 Всеподданейше доношу Вашему Величеству, что пока подобраны с "Петропавловска", кроме Великого Князя, тяжело раненый капитан 1 ранга Яковлев, лейтенанты Иениш, Унковский, мичманы Шмидт, Яковлев, Шлиппе и 32 нижних чина легко и тяжело раненых. Найдены тела капитана 2 ранга Васильева, лейтенанта Кнорринга 1-го, мичманов Екимова и Бурачка, старшего врача Волковича, 12 нижних чинов. Японский флот скрылся. Дальнейшие подробности будут донесены вступившим во временное командование флотом контр-адмиралом кн. Ухтомским.
Всеподданнейшая телеграмма контр-адмирал кн. Ухтомского, из Порт-Артура, от 1-го апреля 1904 г.
31 марта, в 10 часу, во время маневрирования эскадры на Порт-Артурском рейде, ввиду неприятельского флота, броненосец "Петропавловск"под флагом командующего, после взрыва опрокинулся. Погибли командующий флотом и начальник штаба. Спасены: Великий Князь Кирилл Владимирович, командир Яковлев, лейтенанты Унковкий, Иениш, Дукельский, мичмана Владимир Шмидт и Шлиппе и 52 матроса. Подобраны тела: капитана 2 ранга Васиьева, мичманов Акимова и Бурачка, доктора Волковича и нескольких матросов. Из миноносцев, высланных вчера в ночную экспедицию, миноносец "Безстрашный", за ненастною погодою, отделился от отряда, был окружён неприятельскими миноносцами и в бою с ними погиб. Спасено 5 человек. После гибели броненосца "Петропавловск" временно вступил в исполнение обязанностей командующего флотом. При перестроении эскадры броненосец "Победа" получил удар миной в середину правого борта. Броненосец самостоятельно вошёл в гавань. Убитых и раненых нет.
Ист. Иллюстрированная летопись русско-японской войны (Ф.И. Булгакова)
Отправлено: 07.09.11 22:23. Заголовок: Морской врач Я. И. К..
Морской врач Я. И. Кефели - В ДЕНЬ ГИБЕЛИ АДМИРАЛА МАКАРОВА:
"... Около меня стояло много моих знакомых офицеров, прибежавших из порта. С ручным фотографическим аппаратом военный инженер, полковник Рашевский, полный серьезности и внимания, не сводил глаз с места гибели броненосца и периодически приставлял аппарат к глазам, делая снимки или готовясь к ним (Как известно, полковнику Рашевскому удалось запечатлеть в трех снимках гибель "Петропавловска".
Эти единственные исторические реликвии напечатаны в "Правде о Порт-Артуре" Е. К. Ножина.). ..."
Кубе, друг и постоянный спутник ..., погиб, как и многие другие друзья, которые нашли свою могилу в море.
фон КУБЕ Николай Фёдорович (03.09.1876 – 31.03.1904), лейтенант (в чине с 01.04.1901). Родился в семье коллежского асессора Федора Карловича Кубе (...-1915). Окончил Морской кадетский корпус (25.09.1896). В том же году зачислен в Гвардейский экипаж. Во время Русско-японской войны (1904-1905) назначен в качестве адъютанта (с 01.01.1904) к занимавшему должность начальника военно-морского отдела Штаба командующего флотом Тихого океана ВК Кириллу Владимировичу (1876-1938). Погиб на ЭБР "Петропавловскъ" при его подрыве на японской минной банке на рейде Порт-Артура (31.03.1904).
Отправлено: 09.09.11 08:53. Заголовок: Автроилъ пишет: В т..
Автроилъ пишет:
цитата:
В том же году зачислен в Гвардейский экипаж.
Не совсем так. По выпуску зачислен в 17-й ФЭ, 31.01.1897 переведен в 15-й ФЭ. 20.11.1899 прикомандирован к гвардейскому экипажу для испытания по службе и дальнейшего перевода. ВП № 326 от 28.12.1900 переведен в гвардейский экипаж.
цитата: Кубе, друг и постоянный спутник ..., погиб, как и многие другие друзья, которые нашли свою могилу в море.
фон КУБЕ Николай Фёдорович (03.09.1876 – 31.03.1904), лейтенант (в чине с 01.04.1901). Родился в семье коллежского асессора Федора Карловича Кубе (...-1915). Окончил Морской кадетский корпус (25.09.1896). В том же году зачислен в Гвардейский экипаж. Во время Русско-японской войны (1904-1905) назначен в качестве адъютанта (с 01.01.1904) к занимавшему должность начальника военно-морского отдела Штаба командующего флотом Тихого океана ВК Кириллу Владимировичу (1876-1938). Погиб на ЭБР "Петропавловскъ" при его подрыве на японской минной банке на рейде Порт-Артура (31.03.1904).
цитата: Кубе, друг и постоянный спутник ..., погиб, как и многие другие друзья, которые нашли свою могилу в море.
фон КУБЕ Николай Фёдорович (03.09.1876 – 31.03.1904), лейтенант (в чине с 01.04.1901). Родился в семье коллежского асессора Федора Карловича Кубе (...-1915). Окончил Морской кадетский корпус (25.09.1896). В том же году зачислен в Гвардейский экипаж. Во время Русско-японской войны (1904-1905) назначен в качестве адъютанта (с 01.01.1904) к занимавшему должность начальника военно-морского отдела Штаба командующего флотом Тихого океана ВК Кириллу Владимировичу (1876-1938). Погиб на ЭБР "Петропавловскъ" при его подрыве на японской минной банке на рейде Порт-Артура (31.03.1904).
Отправлено: 17.09.11 13:10. Заголовок: Лутонин С. И. ("..
Лутонин С. И. ("Полтава"):
"... В Артуре в эту ночь произошло следующее: адмирал лично отправился на сторожевой крейсер “Диана” и пробыл на нем на мостике до двух часов ночи. На “Диане” видели, как по рейду ходили какие-то суда с огнем, адмирал лично видел это, и когда ему высказали предположение, что по рейду ходят японцы и ставят мины, то Макаров стоял на своем, считая мелькающие огни за наши миноносцы, ожидающие рассвета для входа в гавань. Часть наших миноносцев в это время остановилась на якоре в бухте Тахэ в семи милях от Артура, с батареи № 22 их видели, но почему-то не донесли адмиралу; он и принимал ходящие по рейду суда за свои миноносцы. Какая роковая случайность! Вот еще одно наглядное доказательство, что оборона приморских крепостей должна быть обязательно в руках моряков, а не у сухопутных. Будь адмирал начальником крепости, разве могло бы случиться подобное роковое недоразумение. Макаров, который перед этим всегда выходил в море с тралами, в гибельный для нас день 31 марта, введенный в заблуждение, пошел без предосторожности, он предполагал, что рейд чист[84]. “Петропавловск” стоял в Западном бассейне крайним к выходу, за ним была “Полтава”, потом во второй линии стояли “Победа”, “Пересвет”; “Севастополь” был в Восточном бассейне. Лишь только донесся до нас шум выстрелов боя “Страшного” и виден был отдаленный столб пламени взрыва, адмирал поднял сигнал: флоту поднять пары, выйти в море. Быстро были подняты пары, “Петропавловск” лихо выскочил в проход, за ним вплотную идет “Полтава”, подняв свой огромный шелковый флаг – дар полтавского дворянства, остальные броненосцы замешкались. Макаров их не ожидал – с двумя броненосцами, “Баяном” и крейсерами он полным ходом пошел навстречу броненосным японским крейсерам. Расстояние между нами сблизилось до 50 кабельтовых. “Петропавловск” открыл огонь, за ним “Полтава” – крейсера дали полный ход и быстро ушли вне досягаемости наших выстрелов. Японский беспроволочный телеграф работает все время, вот мы разбираем их телеграмму “саре – остановиться”, затем опять какое-то приказание, мы преследуем все дальше и дальше крейсера, мы уже в 25-ти милях от Артура – на горизонте показываются дымки, это навстречу идет нам Того со всем своим броненосным флотом. Погода была пасмурная, серые облака низко неслись над морем, юго-западный ветер разводит волну, вон уже и зайчики забегали. Макаров, видя огромное неравенство сил, поворачивает обратно, к нам присоединяются “Победа” и “Пересвет”, полным ходом мчимся мы к Артуру, Того преследует строем кильватера, его “Миказа” ясно вырисовался из-под горизонта. “Севастополь” застрял в проходе, виден только его нос. Намерение адмирала для нас ясно – заманить японцев поближе к Артуру аналогично 27 января, но Того не хочет сближения – он остановился в 100 кабельтовых и чего-то выжидает. “Петропавловск” разворачивается вправо, я стою на мостике и наблюдаю всю картину. Вдруг из-под носа “Петропавловска” вылетает столб белого дыма, броненосец вздрогнул, в воздухе пронесся какой-то глухой гул. ““Петропавловск” взорвался!” – кричит сигнальщик. Вслед за первым взрывом раздается второй, высоко взлетает в воздух столб желтого дыма, это взорвались носовые зарядные погреба, весь нос “Петропавловска” окутан дымом, мостик скрылся, видна только одна задняя труба. Командир “Полтавы” тотчас же вслед за первым взрывом стопорит машины, дает полный задний ход. “Полтава” медленно двигается вперед и останавливается саженях в 50-ти от кормы “Петропавловска”. Раздается третий взрыв, черное облако закутало гибнущий броненосец, нос “Петропавловска” ушел в воду, корма высоко поднялась, “Петропавловск” ложится на правый бок, весь руль его вылез наружу, левый винт оголен, медленно рассекает воздух и давит прыгающих в воду людей. На юте черно от них, на глаз там человек 300, кто прыгает в воду, кто в отчаянии бегает взад и вперед, вот корма еще больше легла, и вся эта людская масса сыплется за борт. Вслед за первым взрывом я начинаю спускать шлюпки, проклятые найтовы второпях не отдаются, их рубят топорами, вельбот, паровой катер и гребной на воде, мичман Пчельников, Ломан, лейтенант Рощаковский спешат спасать гибнущую команду “Петропавловска”. С “Полтавы” сброшено все, что может служить спасением тонущих, летят за борт круги, койки, доски от минных плотиков, пояса. Приливное течение и ветер разносят в разные стороны плавающих людей; кучки разбились, где один, где два, где пять борются с волнами за спасение своей жизни. Тяжело было смотреть, как гибли в воде спасшиеся от взрывов люди, оглушенные, попавшие в четыре градуса тепла воду, бедняги быстро выбивались из сил и погружались на дно, наши три шлюпки спасли 38 человек, остальные 40 человек были спасены “Гайдамаком” и миноносцами, некоторые уже спасенные из воды умирали на шлюпках – сердце останавливалось[85]. Так умер у нашего борта доктор Волкович и мичман Акимов. В воде плавает какая-то черная масса с вице-адмиральскими погонами, наш гребной катер спешит туда, что это, адмирал – нет, адмирала нет, это плавает его тужурка. Шедшие за нами “Пересвет” и “Победа” после первого взрыва кладут лево на борт, поворачивают назад, в гавань. Вдруг у борта “Победы” поднимается черный столб дыма, она ложится на бок и стремительно несется ко входу в бассейн, “Севастополь” уже успел развернуться и войти внутрь. На “Пересвете” сигнал: ““Полтаве” остаться на месте”. С “Победы”, с “Пересвета”, с крейсеров вслед за взрывом “Победы” открывается отчаянный огонь прямо в воду, 10-дм и 6-дм снаряды буравят волны, рикошеты несутся через “Полтаву” – откуда-то пронеслось: “Мы атакованы подводными лодками”. Теперь, пережив еще большие ужасы всей осады Артура, вспоминая 31 марта, кровь холодеет в жилах – тогда же, в кипучей работе, каждый из нас не мог вполне ясно почувствовать те горестные моменты, когда гиб на глазах наших в густых облаках дыма “Петропавловск”, гиб адмирал Макаров, наша надежда, наша душа. Гибнущие в волнах люди, груда обломков, подводные лодки, мины, надвигающийся весь японский флот и одиноко стоящая на месте гибели “Полтава” – вот что мы видели тогда. Шлюпки со спасенными людьми у борта, командир приказывает им отваливать, идти самостоятельно в гавань. “Я даю ход”, – раздается с мостика. Концы отданы, шлюпки идут в гавань, всюду фонтаны от падающих снарядов, шум, грохот стоит в воздухе. Боевая тревога пробита, люди на местах, японский флот надвигается, “Полтава” одиноко стоит, вот-вот начнется бой, против нас весь броненосный флот Того. Люди начинают нервничать, выстрелы других судов в воду гибельно действуют на воображение, плавающие обломки легко принимаются за перископы подводных лодок, видно, что вот-вот комендоры не выдержат, откроется беспорядочная стрельба куда попало. Офицеры сдерживают команду, но надо разрядить напряжение – бьется короткая тревога, залп по обломкам, дробь, затем, с перерывом, опять залп. Успокоение достигнуто, разряд совершился, команда опять в руках, паника предотвращена. Командир маневрирует около места гибели “Петропавловска”, сам Бог управляет “Полтавой”, сказал он мне, и действительно, полтора часа “Полтава” бродила одиноко по рейду, японцы остановились и не решались открыть огонь, нервы успокоились, нам поднят сигнал: “идти в гавань”, и “Полтава” быстро вошла в Западный бассейн, стала на свою бочку. ..."
Отправлено: 19.09.11 10:44. Заголовок: фон Эссен Н. О. (..
фон Эссен Н. О. ("Севастополь"):
"... Как только послышалась в море пальба, броненосцам нашим, стоявшим в гавани, велено было разводить пары и выходить по готовности. Это было около 6 часов утра. Я стоял в бассейне у южной стенки, а "Петропавловск" у северной, остальные три броненосца — "Пересвет", "Победа" и "Полтава" - на внутреннем рейде. Дул свежий северный ветер, все крепчавший. Этот ветер отжимал "Петропавловск" от стенки, помогая ему отходить от нее, так что адмирал вышел очень скоро, после него вышли "Полтава" и "Победа", "Пересвет" же ветром прижало к мели, и он запоздал. Мой "Севастополь" ветром нажимало на стенку, и его с трудом оттаскивал буксирный пароход. Наконец, т.к. я долго не мог выйти, то командир порта — теперь Григорович — прислал мне еще пароходов, всего семь штук. Но какая-то сверхъестественная сила точно держала мой корабль, и свежевший все время ветер нажимал его на стенку. Тем временем через гору мне передавался сигнал адмирала, что эскадра сейчас вступает в бой с неприятелем и потому адмирал приказывает торопиться с выходом. Я был вне себя от досады, что не могу выйти, и боялся, что в бой вступят без меня, наконец, присланному большому буксирному пароходу удалось меня оттащить, и я, давши ход, вышел из гавани.
Выходя в проход, встретил возвращающийся с рейда миноносец, с которого мне крикнули, что "Петропавловск" погиб. У меня сердце так и упало, с "Гиляка", стоявшего в самом проходе, командир крикнул мне: "Опасайтесь на рейде неприятельских мин". Вышел на рейд, и мне представилась следующая картина. Столб огненного дыма подымается с воды — это след погибшего "Петропавловска". Кругом копошатся миноносцы и шлюпки, спасающие людей, и рядом стоит "Полтава", спустившая свои шлюпки. На рейде в полном расстройстве и беспорядке вся остальная наша эскадра, а вдали весь японский флот. По словам очевидцев, эскадра наша шла в строю кильватера за "Петропавловском", когда на нем вдруг послышался один взрыв, затем другой, третий, мачты, трубы повалились, он опустился в воду, корма с вертящимися винтами показалась над поверхностью, и вдруг все исчезло через какие-нибудь 1 1/2 минуты времени. Полагают, что "Петропавловск" нарвался на группу мин, набросанных ночью японцами, а затем у пего взорвались от взрыва котлы и погреба. В это самое время я выходил на рейд. Князь Ухтомский на "Пересвете", ожидая нападения японской эскадры, сделал сигнал вступить ему в кильватер, и паши суда, сбившиеся в кучу, стали постепенно стягиваться и выстраиваться в линию: впереди "Пересвет", за ним "Победа", и далее вступал в линию я, так как "Полтава" задержалась у места гибели, крейсера же были в стороне.
Вдруг я слышу какой-то звук вроде пистолетного выстрела, и "Победа" кренится, около нее темный след. "Подводная лодка", — кричат с марса40. Открываем по ней огонь. "Победа" спешит в гавань и входит благополучно. Адмирал, видя, что на рейде подводная лодка да набросаны мины, приказывает всем судам вернуться в гавань, что и выполняется, несмотря на ветер, задувший со степенью шторма, без аварий. Японцы же не решаются нас атаковать и удаляются в море. ..."
Отправлено: 20.09.11 09:19. Заголовок: Воробьев А. А. ("..
Воробьев А. А. ("Бесшумный"):
"ГИБЕЛЬ "ПЕТРОПАВЛОВСКА"
Нашему 1-му отряду, возвратившемуся только что из экспедиции, было приказано адмиралом войти в гавань, немедленно пополнить запасы угля и воды, а затем спешить к эскадре, приготовлявшейся к бою, с показавшимися большими силами неприятеля. "Бесшумный" вошел в гавань, а я спустился в кают-компанию, но не успел выпить стакан чаю, как наш миноносец затрясся, точно его бросало в сторону, и раздался звук взрыва необыкновенной силы. Мне казалось, что взрыв произошел у нас, и я поспешил наверх. Когда я шел по трапу, раздался второй взрыв, и через секунду я увидел справа впереди нашего траверза, взорвавшийся "Петропавловск". Погибающий броненосец был окутан черным и бурым облаком. Раздались еще взрывы, но много слабее первых двух. Облако поднималось всё выше и выше. Нос и середина броненосца погрузились в воду; корма была высоко приподнята над водой, и мне было видно, как вертелись винты. Погибающие толпой стояли на юте. Некоторые бросались в воду, но через несколько секунд броненосец исчез в пучине, унося с собою все живые существа, находившиеся в этот момент, как внутри его, так и наверху.
Наш "Бесшумный" полным ходом пошел к месту гибели и через несколько минут мы находились уже там. Поднялся сильный ветер и волнение. На месте, где затонул "Петропавловск", поднималось к небу и расплывалось в стороны столь густое облако, что уже ничего не было видно на поверхности волнующегося моря.
{182} Между этой завесой и нашим миноносцем стали обозначаться плавающие обломки с людьми и без них. Низкая температура воды была причиной гибели многих людей. Многие получили увечья, ранения и теряли способность бороться за свою жизнь.
Миноносец стал против ветра и держался, маневрируя иногда, стараясь держать погибающих под ветром и защищать их от волнения. Шлюпок на миноносце не было, - они были сданы на берег, чтобы не стеснять нас в бою, а на случай необходимого спасения служили пояса и койки. Для спасения погибающих с нашего миноносца были брошены за борт буйки и разный деревянный материал, оставшийся еще на рострах. По обоим бортам были спущены люди из команды на беседочных узлах и им были поданы другие концы. Всякий матрос, находящийся в беседке, мог схватить погибающего, привязать за него конец, а находящиеся на верхней палубе тянули вверх. Эту операцию было трудно производить из-за качки, всё же миноносец спас многих тонущих, которых немедленно отправляли в кочегарки, где с них снимали одежду и отогревали жаром от котлов.
Мы работали с большим напряжением и энергией. Особенно трудно было тем, которые работали на беседках, - они сами в скором времени промокли до костей и закоченели от холода.
Среди спасенных оказался капитан 1 ранга Яковлев, командир "Петропавловска". Я поручил его своему вестовому Андрею Шнурку, бывшему на походе лучшим и выносливейшим кочегаром по своей физической Силе. Он взял Яковлева как ребенка на руки и отнес в мою каюту, уложил, переодел в мое белье. Командир "Петропавловска" подавал слабые признаки жизни, хотя глаза были открыты, но глядели в пространство и, видимо, он уже мало что сознавал.
Скоро у бортов уже не было тонущих. Иногда проносились трупы людей. Командир приказал мне убрать людей на беседках.
Я обратил внимание на ют: прапорщик Тейцит перелез через борт и уселся на отводе над винтами для прикрытия их. Я послал {183} свою команду и поспешил помочь ему. Недалеко от кормы находился вельбот с крейсера "Гайдамак". Он настолько был перегружен спасенными, что, казалось, при волне его перевернет и все погибнут. Вельбот прикрывался от волнения нашим миноносцем и тихонько подгребал к отводу. Около вельбота под его кормой на воде виднелся большой решетчатый люк и за него держались два человека: великий князь Кирилл Владимирович и мичман Николай Густавович Шлиппе.
Вельбот с трудом подошел к отводу, благодаря брошенному концу, буксируя в то же время люк. Прап. Тейцит, без конца, но крепко держась ногами, с помощью своих сильных рук, помогал карабкаться на отвод, а затем команда хватала и переводила на палубу. Великий князь Кирилл Владимирович с помощью прап. Тейцита также был поднят.
Все спасенные благополучно были доставлены к нам, и вельбот "Гайдамака" снова отправился на поиски. Со многих судов прибыли гребные и паровые суда, но паровым катерам уже трудно было держаться на большой волне, а катер с броненосца "Полтава" был захлестнут волной и пошел ко дну, но люди были спасены на шлюпках. В группе спасенных вельботом "Гайдамака" оказались не только матросы, но и офицеры. Всех поместили в кают-компанию и по каютам. Великий князь Кирилл Владимирович был отведен в командирскую каюту, переодет в сухое белье и уложен на койку.
Я спустился в кают-компанию. Наш фельдшер оказывал медицинскую помощь. На диване сидел лейт. Шлиппе и стонал, рядом с ним два матроса, почти без сознания. На столе лежал мой товарищ по выпуску, мичман Бурачек, но уже бездыханный. На скамейках вокруг стола лежали два матроса, - безнадежные, как сказал мне фельдшер. Я зашел в свою каюту, чтобы посмотреть, в каком состоянии находится капитан 1 р. Яковлев. Я взял его за руку, т. к. глаза были закрыты, рука его показалась мне безжизненной. На правой стороне головы запеклась кровь, наверное от раны или ушиба. Я решил влить ему немного рому в рот. С трудом я сделал это, но т. к. миноносец сильно качало, то несколько {184} капель пролилось и попало на рану. Больной открыл глаза, немного поднял голову и сказал:
- Не надо! Всё погибло... - и снова закрыл глаза.
Фельдшер сделал ему перевязку головы.
В противоположной каюте я нашел двух моих товарищей по выпуску. Они были раздеты до гола (белья им уже не хватило) и согревались, обнимая друг друга. Я прикрыл их одеялом, скатертями, пальто и дал им шампанского.
Вскоре раздался новый взрыв, но не такой сильный, как на "Петропавловске". Началась стрельба. Я поднялся на палубу и увидел, что броненосец "Победа" имеет большой крен и около него облако от взрыва поднималось вверх. На взорванном броненосце приготовляли к спуску шлюпки, стреляли в воду из мелких орудий; некоторые суда следовали этому примеру. Получилось впечатление, что на рейде происходит атака на наши суда подводной лодкой.
Мы вошли в гавань. Уменьшив ход и маневрируя, подошли к нашей стоянке и быстро ошвартовались. На набережную прибыл медицинский персонал с носилками и колясками и приступил к работе под руководством флагманского врача Бунге."
Отправлено: 13.11.11 17:46. Заголовок: Буквально наткнулся ..
Буквально наткнулся - (http://dinaburg.ru/viewtopic.php?id=2789):
"
Среда, 26 октября, 2011г. 19:26:19
Автор: Chena
Могила мичмана Шишко производит неизгладимое впечатление.Ограда из якорей и цепей приглянулась любителям сбора металла,но сил выдрать добротно сделанное ограждение не хватило.Теперь якоря и цепи так и валяются на земле.Долго ли продержится мичман Шишко?..
Форма как раз совсем не морская. Если идти от фуражки вниз, то: фуражка без ремешка (сухопутная), китель двубортный (только стилизован под морской), да и брюки отдаленно напоминают галифе.
Отправлено: 15.11.11 10:03. Заголовок: Сергей пишет: Popla..
Сергей пишет:
цитата:
Poplavok пишет:
цитата: Могила мичмана Шишко
Хотя могила символическая, нет слов, варвары, что администрация клабища отсутствует.
Для меня это как-то вдвойне дико - человек погиб в море, родители (по другой версии брат - капитан 1 ранга Шишко Павел Оттонович) поставили ему этот памятник, а тут... Ничего святого. Обратимся к городским властям, ограду надо восстановить.
ВУЛЬФ Владимир Павлович (23.10.1880 – 31.03.1904), лейтенант (в чине с 06.12.1903). Из дворян Таврической губернии. Прямой потомок уроженца Голштинии Карла Вульфа, капельмейстера судового оркестра, перешедшего на русскую службу и погибшего в Чесменском сражении (24.06.1770) при взрыве линейного корабля "Святой Евстафiй". Родился в семье морского офицера, впоследствии вице-адмирала П.Н. Вульфа (1843-1909). Окончил Морской кадетский корпус с производством в мичманы (1899). По выпуску зачислен в 1-ый Генерал-адмирала Великого князя Константина Николаевича фл. экипаж с назначением вахтенным начальником на ЭБР "Полтава" (с 14.09.1899). Занимал должности мл. штурманского офицера ЭБР "Полтава" (03.10.1900-07.01.1903), затем ст. штурманского офицера ЭБР "Севастополь" (07.01-.11.1903). В ноябре 1903 года отчислен в Ревельский фл. полуэкипаж. С началом военных действий на Дальнем Востоке по личному настоянию переведён в Порт-Артур (с 04.02.1904), где вначале служил на ЭБР "Севастополь" (27.02-.03.1904), затем был назначен ст. штурманским офицером ЭБР "Петропавловскъ". Участник Русско-японской войны (1904-1905). Погиб вместе с кораблём при подрыве на японской минной банке на рейде Порт Артура. Исключен из списков Высочайшим приказом по Флоту и МВ от 5 апреля 1904 года.
Чем вызвана ситуация с личным составом "Петропавловска":
- старший офицер А. Н. Ладыгин - лейтенант Гв. Эк., (старшие офицеры корабля такого ранга обычно капитаны 2 ранга, ведь так?); - флагманский офицер мичман В. П. Шмидт командует плутонгом 6-ти дюймовок левого борта (это нормально для флаг-офицера?); - мичман Б. О. Шишко переведен с "Цесаревича" (нехватка артиллеристов?);
Отправлено: 12.02.12 21:10. Заголовок: Poplavok 1) почему ..
Poplavok 1) почему у Вас один Шмидт с номером, а другой без? 2) Яковлев Василий Дмитриевич 3) Унковский Константин Александрович 4) Шлиппе Николай Густавович
Poplavok 1) почему у Вас один Шмидт с номером, а другой без? 2) Яковлев Василий Дмитриевич 3) Унковский Константин Александрович 4) Шлиппе Николай Густавович
Номер Шмидта В. П., увы, не знаю. Большое спасибо за дополнения, внесу и исправлю.
Отправлено: 04.08.12 08:56. Заголовок: Уважаемые участники ..
Уважаемые участники форума!
Есть сомнения по поводу подписи к данной фотографии ("Матросы эскадренного броненосца "Севастополь" наблюдают за спасением команды "Петропавловска". Фотография Б. Каменского. (Вверху)"):
Такое чувство, что и внизу его фото ("Катера и шлюпки спасают моряков с "Петропавловска"), но главное - есть мнение, что это просто какие-то учения. К тому же попалась мне и такая фотография ("Матросы "Севастополя" у башни в свободное время"):
Вам не кажется, что прислонившийся спиной к башне главного калибра в рабочем (первая фотография) и крайний справа на последней фотографии - одно и то же лицо и, что это все-таки учения, а не 31.03.1904?
Отправлено: 26.09.12 19:27. Заголовок: Алик пишет: В свобо..
Алик пишет:
цитата:
В свободное время все трагично смотрят в одну точку?
"В свободное время" - это те, кто газету дружно читают (самая нижняя фотография), а про ту, где все в одну точку смотрят мне где-то попадалось, что это учения.
Печальная годовщина. 31-е марта 1904 года — самый ужасный, самый тяжелый день для Порт-Артура и для нашего флота. В этот день погиб адмирал Макаров, гордость моряков, их надежда. С ним погиб и наш знаменитый художник-баталист В. В. Верещагин. Погиб вице-адмирал Моллас, полковник Агапеев, погиб весь штаб адмирала. Трудно всех перечесть. Погибло всего около 500 человек. Спаслось лишь 90 человек, и то из них многие умерли от ран и ожогов, полученный при катастрофе. Как известно, эскадренный броненосец «Петропавловск» погиб от японской мины, на которую он натолкнулся при возвращении эскадры на внутренний рейд. Вот как описывает один очевидец эту страшную катастрофу: «Я стоял на перепелочной горе, где собралась масса публики с биноклями и подзорными трубами. Все напряженно следили за движением эскадр, ожидая боя. Дул холодный ветер. Тем не менее, морской горизонт застилался синеватой дымкой — туманом. Сперва нам было не понятно, почему наши суда возвращаются на рейд, но вскоре мы заметили на восточной стороне появление неясных силуэтов — один, другой, третий, еще и еще… Вдруг около «Петропавловска» показался столб дыма, один, другой с огромным пламенем. Раздались крики и вопли: «Петропавловск погибает!» Не хочется верить, но его уже нет над водой. Ужас охватывает всех. Многие сбегают с горы, чтобы справиться по телефону, что случилось. Еще столб дыма около другого броненосца — «Победы»; он накреняется, но продолжает держаться на воде. Как я узнал потом на батареях, откуда яснее была видна катастрофа, солдаты и офицеры вопили, кричали и рвали на себе волосы. Внизу в городе поднялась суматоха. Крики: «Петропавловск погиб», «Неправда, только подбит миной», «Погибла «Победа» — раздавались всюду. Люди бегут бледные, растерянные»…
Момент взрыва «Петропавловска». Направо стоят броненосцы «Победа» и «Полтава». Редкий фотографический снимок поруч. Корсакова. Вынос жертв «Петропавловска». На переднем плане поврежденная «Победа».
Отправлено: 12.03.13 21:51. Заголовок: Матусевич Николай Ал..
Матусевич Николай Александрович (01.01.1852–23.01.1912) — в.-адм. (29.03.1909). В 1870 поступил во флот юнкером и до 1900 служил на Черном море. Командовал ПХ «Колхида» (1893–1894), плавучим доком Севастопольского порта (1894–1895), КЛ «Уралец» (1895–1897), ПХ «Эриклик» (1897–1898). После перевода на Тихий океана командовал КР I р. «Адмирал Корнилов (1900) и «Рюрик» (1900–1903), Квантунским флотским экипажем (01.09.1903–15.04.1904). С 23.10.1903 заведовал отрядом миноносцев того же экипажа, в январе-феврале 1904 заведовал 1-м отрядом миноносцев эскадры Тихого океана. В ночь на 27.02.1904 на миноносце «Властный» в бою с японцами у Порт-Артура ранен и контужен. Произведен за отличие в к.-адм. (29.03), назначен и. д. начальника штаба 1-й Тихоокеанской эскадры (01.04) и заведующим всеми береговыми командами морского ведомства в Порт-Артуре на правах младшего флагмана (05.04). 28.07 в бою с японским флотом в Желтом море ранен, контужен и отравлен газами на флагманском ЭБР «Цесаревич». После интернирования корабля в Циндао с разрешения германского императора отпущен на лечение в Европу без права возвращаться в Россию до конца войны. Награжден золотой саблей с надписью «За храбрость», орденом Св. Станислава 1-й ст. с мечами. С 1905 временно командующий Практической эскадрой ЧФ, с 1907 младший флагман БФ. С 1908 командир Владивостокского порта, затем начальник Морских сил в Тихом океане. В 1909 назначен членом Адмиралтейств-совета, произведен в в.-адм. Умер в Севастополе (Морской биографический справочник Дальнего Востока России. С. 127–128; РГАВМФ. Ф. 418. Оп. 1. Д. 5969. Л. 110).
Уважаемые участники! Скажите, а существуют ли списки погибших матросов с этого броненосца? По нашей семейной легенде предок по фамилии Ермолин погиб в РЯВ. Но рассказывают про Цусиму.. Однако среди старых фотографий нашла очень старую почтовую карточку с изображением броненосца "Петропавловск". Даты нет(( Каким образом это фото оказалось у нас никто не знает..
Отправлено: 14.07.13 22:11. Заголовок: В списке нижних чино..
В списке нижних чинов, погибших на эбр "Петропавловск" Ермолин не значится Есть похожая фамилия - Ермолинский, Степан Иванович, машинист 1 статьи, уроженец Вологодской губернии, Тотемского уезда, Слободской волости, деревни Баклановской. Исключен из списков 13.05.1905 циркуляром ГМШ № 231.
Отправлено: 15.07.13 22:13. Заголовок: Из Новикова-Прибоя п..
Из Новикова-Прибоя по "Блестящему":
"... На этот раз снаряд попал в правый борт и разорвался в угольной яме. Котел N 2 вышел из строя. Из пробитой трубы вспомогательного пара с ревом повалил горячий туман, заглушая неистовые вопли ошпаренного кочегара Концевича. Боцман Фомин, не задетый ни одним осколком, торопливо вскочил и огляделся. Первое, что бросилось ему в глаза, — это пробитая во многих местах палуба и опрокинутые на ней люди. Кочегар Ермолин еле ворочался, оторванная кисть его руки была заброшена на кожух. Помощник сигнальщика, матрос Сиренков, был разорван почти пополам вдоль туловища. Оба они только что стояли у 47-миллиметровой пушки. Недалеко от них неподвижно лежали командир Шамов, Банзай и Бобик, а на них, как будто играя, навалился раненный в ногу мичман Зубов. Мичман поднялся и побрел к фельдшеру на перевязку. Командир и две его собаки лежали на палубе мертвыми. ..."
Отправлено: 15.07.13 22:40. Заголовок: В семье указывают им..
В семье указывают именно на этого кочегара Ермолина... Но насколько можно верить автору, насколько достоверны фамилии и пр.?.. (я это предложение из "Цусимы" почти дословно уже знаю)) А второго однофамильца "ЕРМОЛИН Александр Осипович - матрос эскадренного броненосца "КНЯЗЬ СУВОРОВ"" я нашла на одном из генеалогических сайтов, но там указано, что он из Пермской области. А мои предки из Вязьмы. Как это точно можно проверить? Куда можно запрос сделать? Вот прям не дает покоя мне этот факт!))
Отправлено: 16.07.13 13:05. Заголовок: Elena484 пишет: В с..
Elena484 пишет:
цитата:
В семье указывают именно на этого кочегара Ермолина... Но насколько можно верить автору, насколько достоверны фамилии и пр.?.. (я это предложение из "Цусимы" почти дословно уже знаю)) А второго однофамильца "ЕРМОЛИН Александр Осипович - матрос эскадренного броненосца "КНЯЗЬ СУВОРОВ"" я нашла на одном из генеалогических сайтов, но там указано, что он из Пермской области. А мои предки из Вязьмы. Как это точно можно проверить? Куда можно запрос сделать? Вот прям не дает покоя мне этот факт!))
Добрый день! Новиков-Прибой про то, что происходило на других кораблях эскадры, писал со слов людей там служивших, и возможно фамилия кочегара Ермолина записана со слов его сослуживца, который знал его. Пусть более компетентные коллеги меня поправят, но мне кажется, что ответ можно найти через Центральный Военно-морской архив. Знаете ли Вы имя и отчество искомого Вами человека?
Отправлено: 16.07.13 14:45. Заголовок: Да вот, к сожалению,..
Да вот, к сожалению, ничего, кроме фамилии, не знаю.. Наше генеалогическое древо затерялось.. Хотя очень-очень давно я его видела и помню именно этот квадратик с этим Ермолиным, потому как от него одного не было потомков. Мой дедушка, кот. передавал эту историю, умер, а мама почему-то подробностей не запомнила(( Сейчас пытаюсь восстановить хоть что-то, хотя бы отчество.. Спасибо за ответы, потому как это новое для мероприятие, не знаю с чего и начинать.
Отправлено: 25.11.13 15:03. Заголовок: С детства помню ра..
С детства помню рассказы бабушки , что её дядя (муж сестры матери.т.е. моей двоюрной пробабушки) Петр Перковский -морской офицер и его братья тоже все из Кронштадта. Обе дочери П.П.Перковского вышли замуж за французских морских офицеров , когда франц. эскадра стояла в Кронштадте и уехали с ними. Переписка была до 30-х годов потом запретили. Мой вопрос-мой дед А.И.Спасовский в 1913? году был в Японии. но мне не рассказывали подробностей. Сейчас я прихожу к выводу ,что он был на захоронении или памятной дате в составе русской делегации ( деньги на поездку дал дядя П.П.Перковский, т.к. его брат погиб на "Петропавловске " ). Может быть кто-то знает эту историю и имеет фото А.П. Перковского . В нашей семье ничего не сохранилось.
Отправлено: 25.11.13 21:48. Заголовок: Немного о Перковском..
Немного о Перковском из Н. В. Иениша:
"ГИБЕЛЬ "ПЕТРОПАВЛОВСКА"
(Свидетельство и личные переживания)
После утомительного раннего утра, полного тревоги, вызванной гибелью "Страшного" и боем "Баяна" и в ожидании возможного боя, несколько офицеров спустились в кают-компанию перекусить и влить в себя горячего. За длинным столом у минного аппарата напротив меня сидел вечно веселый Сейпель (мл. инж. мех.), неподалеку - озабоченный Перковский (старш. инж. мех.), в стороне еще три офицера, лиц которых я не видел. Я держал пред собою на столе мой Фолдинг и переменял израсходованную утром катушку. Через иллюминаторы, открытые для разгона возможных ядовитых газов шимозы, прохладный сквознячок прогуливался по помещению.
Вдруг, характерный звук минного взрыва, сопровождаемый страшным вертикальным толчком, как бы подбросившим наш массивный стол и вырвавшим у меня из рук мой аппарат, заставил нас вскочить на ноги. У всех впечатление взрыва - непосредственно под нами.
Одновременно продолжительная вибрация броневой палубы и легкий крен на нос. Кто-то крикнул: "Задраивайте иллюминаторы!" Мы бросились было к ним, но их было слишком много, а продолжающиеся вибрации и какой-то странный шум, проникавший через открытую дверь, вынудил нас побежать к ней (другая была задраена снаружи). Впереди меня Сейпель, нахлобучив фуражку, устремился по коридору в машину. Всё еще находясь под впечатлением взрыва под кормой и считая себя последним, я остановился за дверью и начал ее задраивать. Только я набросил один болт, а со вторым не успел справиться, ибо кто-то сильно давил на дверь изнутри, {166} как раздался второй взрыв, ясно где-то в носу, и корабль задрожал еще сильнее. Бросив дверь, побежал по трапу. Едва достиг половины - взрыв где-то под соседней башней. Палуба, прилегающая к ее кожуху, раскрылась, стена огня пронеслась сбоку, спалив ворс правой стороны моей меховой тужурки, и исчезла. Но трапа не тронуло.
Во второй палубе поднималась по трапу бегом сплошная струя матросов. У подножия образовалась пробка. Но никаких признаков паники не было. Я приостановился, чтобы пропустить эту толпу и бросился к находившейся рядом моей каюте, желая - курьезная в такой момент идея - взять висевший там на стенке портрет моей тетки, артистки Заньковецкой. Но у самой двери, услыша раскат нового взрыва, где-то в центре и почувствовав усиление крена, повернул к трапу. Он был уже свободен. В этот момент заметил часового у денежного ящика, прикрепленного у кожуха башни. На мой приказ: "бросай всё и беги", ответ: "Никак нет, ваше благородие, не могу". Больше я его уже не видел, ибо был последним, поднявшимся по вздыбленному уже трапу.
Наверху картина полной катастрофы. Направо, - среди взвивающихся на бесконечную, казалось, высоту столбов пламени и клубов дыма, вырывающихся впереди задней трубы из спардека во всю его ширину, взметываются огромные осколки чего-то. Корабль уходит носом в воду, кренясь на правый борт. ..."
Наверху картина полной катастрофы. Направо, - среди взвивающихся на бесконечную, казалось, высоту столбов пламени и клубов дыма, вырывающихся впереди задней трубы из спардека во всю его ширину, взметываются огромные осколки чего-то. Корабль уходит носом в воду, кренясь на правый борт. ..."
Отправлено: 06.12.13 19:37. Заголовок: Семья Перковских из г.Кронштадт
Спасибо за эти фотографии. Еще хотелось бы увидеть фото Петра Петровича Перковского. Он построил на свои средства часовню на католическом кладбище на Косе г.Кронштадт. Думаю, что это было после гибели брата. К сожалению часовня была уничтожена в Советское время.
Отправлено: 29.04.15 16:22. Заголовок: Последний бой адмирала С.О.Макарова
В федеральном выпуске интернет-газеты "Свободная Пресса" в рубрике <Это интересно> 27 апреля с.г. была опубликована статья Вл.Белькова "О странностях в расследовании гибели командующего флотом Российской империи". В статье приводятся показания японского предпринимателя-водолаза Сакурая Цериносуки, проводившего в 1909-13 г.г. водолазное обследование погибшего броненосца "Петропавловск". На основании обследования водолазом было поставлена под сомнение официальная версия гибели броненосца, т.к. его боезапас был цел и оставался в погребах!?
Отправлено: 20.05.17 22:04. Заголовок: В свое время в книге..
В свое время в книге «Из переписки князя А. А. Щербатова с княжной С. С. Васильчиковой» попалась следующая информация:
«Княжна С. С. Васильчикова – князю А. А. Щербатову
№ 41 31 марта – 2 апреля 1904 г.
… Да вообще, чего-чего не говорят, просто волосы дыбом становятся.
Мне сегодня сказали, что эта несчастная дочь Макарова потеряла на «Петропавловске» в то же время отца и жениха! Олег, подумай, мы должны понять, что это за несчастье, что в ее душе творится – я пишу и чуть не плачу, думая об этой разбитой молодой жизни – Бог милостив, со временем всё сглаживается, но такой удар никогда не пройдёт даром и оставит след навсегда. Но какая же она сильная, должно быть, она выстояла сегодня утром всю панихиду в Адмиралтейской церкви, и у нее даже силы хватило сказать Великой Княгине Марии Павловне, что она надеется, что у нее хорошие известия о Кирилле. …»
Может быть есть соображения, кто этот загадочный жених?
Отправлено: 10.09.17 11:43. Заголовок: Н. Кравченко – На во..
Н. Кравченко – На войну! Письма, воспоминания, очерки военного корреспондента. (Санкт-Петербург, 1905 г.):
«… «Победа» уже прошла заграждения и поворачивала около «Гиляка». За ней медленно втягивались другие броненосцы и крейсера. Последней вошла «Полтава», чаще других открывавшая огонь в воду.
Наконец, все дома, и мы стремглав бросаемся вниз с горы по её длинному зигзагообразному спуску. Первым делом отправляемся в порт. По дороге узнаем, что нескольких раненых пронесли уже в портовый лазарет.
– Кто такие, не знаешь ли, голубчик? – обращается к часовому матросу мой спутник.
– Не могу знать. Все матросики будут с «Петропавловска».
В дверях появляется сам доктор.
– Доктор, скажите пожалуйста, – чуть ли не со слезами на глазах обращается к нему ротмистр Агафонов, – лейтенант Унковский у вас, он спасен?
– Кажется да, но только у нас его нет.
– Как же так, мне кто-то только что сказал, что его пронесли сюда, но только он не в офицерской одежде, а на него нахлобучили все, что попалось.
– Нет, все-таки его у нас нет. Справьтесь на «Монголии» (пароход Восточно-Китайской железной дороги, обращенный в санитарный). …»
«… Чтобы немного облегчить тяжелое впечатление пережитого, я взял извозчика и поехал в Новый город в главный морской госпиталь, где у меня было несколько знакомых врачей.
Огромное, довольно красивое каменное здание стоит на пригорке. Утрамбовывая площадку, здесь работали десятки ленивых китайцев; у подъезда стоял извозчик.
Матросик проводил меня в комнату дежурного врача.
– Что? – спросил он. – Что там делается? Вы видели? На Золотой горе были с самого начала? Расскажите, расскажите! У нас тут один лежит. Сигнальщик с «Петропавловска». Но об этом потом. Расскажите, что там было. Отсюда был виден только дым и слышен глухой выстрел.
В комнату пришло еще несколько врачей, и я рассказал все, что знал.
– А что ваш сигнальщик? Нельзя ли его повидать, узнать от него что-нибудь? – спросил я в свою очередь.
– Можно, я думаю, – сказал дежурный врач. – Он чувствует себя совсем хорошо и очень охотно рассказывает, и связно , толково рассказывает! Пойду, узнаю.
Немного погодя он вернулся.
– К сожалению, сейчас нельзя. У него немного повышенная температура. Надо дать ему отдохнуть. Знаете что: отправляйтесь к нам на квартиру, пообедайте, а потом приходите. Он тогда оправится, и вы его увидите.
Я так и сделал. …»
«… Рассказ сигнальщика Бочкова.
Лаоян, 4 апреля.
«Вышли мы в море. Японская крейсерская эскадра завидя нас, повернула навстречу своей. Вдогонку дали им шестнадцать выстрелов. Ушли. Мы продолжали преследовать. Потом показались четырнадцать вымпелов, а нас девять; мы повернули назад. У японцев почти все крейсера бронированы, у нас бронирован один «Баян». Пришли мы на рейд. «Петропавловск» впереди. Я стоял на мостике боевой рубки и разбирал сигналы по сигнальной книге. Как дали последний сигнал адмирала «миноносцам войти в гавань», ход замедлили, почти стали. Вдруг корабль вздрогнул, раздался ужасный взрыв; за ним другой, третий, как будто у середины под мостиками. Я бросился к дверям рубки, откуда выходил офицер, вероятно штурман, тогда я выскочил в окно. Корабль наш кренило. На мостике увидел я адмирала, он лежал в крови ничком. Я бросился к нему, хотел поднять. Корабль точно куда-то падал; со всех сторон сыпались обломки, что-то гудело, трещало, валил дым, показался огонь. Я вскочил на поручни, меня смыло, но я у спел за что-то у хватиться. Меня потянуло вниз. Помню еще падающие мачты, потом – ничего. Был у нас на корабле старичок, красивый, с белой бородой, все что-то в книжку записывал, стоя на палубе. Вероятно, утонул. Добрый был».
Говорил, вероятно, о Верещагине. …»
«… На следующий день, часов в 9 утра, я отправился с ротмистром Агафоновым в сводный госпиталь, где находился минный офицер «Петропавловска» лейтенант Унковский. Госпиталь расположен правильными уступами на восточном склоне Перепелиной горы. От небольших ворот наверх ведет длинная хорошая лестница. Поднимаясь по ней, мы видели капли крови; кровь была видна и на дорожках.
Когда вошли в палату, где находился теперь наш лейтенант, он оказался уже в таком хорошем состоянии, что вышел из своей комнаты и был у кого-то из больных в гостях. О нашем приходе ему сказали и скоро мы увидели его высокую молодую фигуру в длинном больничном халате и в туфлях. Он медленно шел к нам и тихо улыбался.
– Здравствуй, дорогой, – сказал мой ротмистр, обнимая больного. – Ну, что, как ты?
– Ну, слава Богу, слава Богу, очень рад. Ну, как? Хорошо теперь помнишь все , как было? Тебе не трудно было бы опять рассказать нам все по порядку? Ты, брат, только по совести, если трудно – не говори.
– Нет, отчего? Я ведь совсем хорошо себя чувствую, да и бок не болит.
– Ну, так расскажи.
– Когда мы пришли на рейд, я спустился в кают-компанию, так как мне нечего было делать у себя: мое место у минного аппарата во время боя, – говорил лейтенант своим ровным голосом. – Ну, посидели немного, поговорили, только как-то вяло. Вдруг погасло все электричество, почувствовали как бы слабый толчок, потом, кажется, раздался взрыв. Все сорвались со своих мест и бросились наверх по трапу. У нас их два. Один сначала ведет на вторую палубу, а другой уже оттуда на верхнюю. Когда я поднялся по первому, у второго трапа уже было много матросов. Они все бежали наверх, сбились здесь в кучу и запрудили ход. Я немножко подождал, потом, когда стало свободнее, выскочил. Вода уже вливалась на палубу. Я бросился прямо за борт. Когда немножко пришел в себя, я понял, что плаваю, и что, сам не знаю когда и как, ухватился за мешок с матросскими вещами. Пальто намокло, тянуло вниз. Хотел было его снять, да не мог. У меня было что-то под ногами, кажется весло, весло же было и под головой. Недалеко плавал квартирмейстер и предлагал за что-то ухватиться. Я отказывался. Потом он рассказывал, что я ругался, что нас долго не спасают. Наконец я услыхал какой-то голос надо мной: «Офицера спасайте». Меня схватили и доставили на «Гайдамак». Там дали переодеться. Нахлобучили все, что было. Штаны дали такие маленькие – чуть ли не по колена. Когда принесли в госпиталь, меня никто не признал за офицера. Сам я был черный, черный. Меня здесь мыли, мыли, едва сделали человеком.
– Да, – сказал присутствовавший тут же доктор, – долго вас нельзя было очистить. Уж мы думали, что и никогда не отмоем, что навсегда останетесь черным.
Поболтавши еще минут пять, мы простились с милым лейтенантом и отправились к себе.
На обратном пути мой спутник сказал:
– Не будь он такой спокойный, уравновешенный, может и не спасся бы.
Быть может он и прав, а может быть тут просто дело счастья. Не спаслись многие из тех, которые были на верхней палубе и считались хорошими пловцами, и спаслись люди, бывшие далеко в глубине судна.
Из разговора с врачом мы узнали, что более тяжело раненые отправлены на плавучий госпиталь «Монголию». Мой спутник отправился туда, но скоро вернулся обратно, не узнав ничего нового: разговаривать с ними было запрещено. …»
Может быть есть соображения, кто этот загадочный жених?
Принимая во внимание довольно юный возраст Дины ( едва 18 лет) и упоминание В.К. Марии Павловны ( матери Кирилла ) м. б. его адъютант лейтенант ГЭ фон Кубе ?
Отправлено: 01.12.18 15:20. Заголовок: День добрый.Имею на ..
День добрый.Имею на руках список погибших,в тч нижних чинов на Петропавловске.Но он практически нечитабельный.Может быть кто-нибудь имеет такие же данные ?Прошу поделиться, спасибо
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 197
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума