Отправлено: 16.01.07 07:44. Заголовок: Может кому будет любопытно (продолжение)

Гульнев Н., Ергер В., Иванов Н., Ширский В. Наследники Морского корпуса. Воспоминания и творчество выпускников ВВМКУ им Фрунзе 1965 года выпуска. СПб.: Ника, 2006. 416 с.
Перед нами – интересный сборник работ четырех авторов, капитана 1 ранга Н.Н. Гульнева и капитанов 2 ранга В.Э.Ергера, Н.М.Иванова и В.Е.Ширского. Четыре части, совершенно не похожие друг на друга.
Н.Н.Гульнев, известный большим количеством книг своих стихов, написал историко-публицистическо-поэтическое исследование «Услышьте гражданский голос». Сам он определил его так: «Это не историческое исследование и не авторская фантазия, а попытка осмыслить, без претензий на оригинальность, судьбу моего Отечества, его взлеты и падения, причины, их порождающие. И на этом фоне показать высокие примеры служения русских офицеров своему Отечеству, а также роль Военно-Морского флота и некоторых руководителей флота за последний исторический период». В поле его зрения попали многие русские государственные деятели и адмиралы как последних веков, так и наших дней. Исторические параллели, конечно, не на в пользу сегодняшних. На десятках страниц – боль за сегодняшнее состояние флота и Родины, нетерпимость к несправедливости, властному невежеству и хамству. Эмоционально, с примерами из мемуаров, рассказана история родного училища – некогда Морского кадетского корпуса. Впрочем, конечно, самые интересные страницы – это воспоминания самого автора об училище и службе на Северном флоте, то меткие и едкие, то прочувствованно-уважительные «портреты» преподавателей, командиров и сослуживцев.
«Верь в надежду» – так В.Э.Егер назвал историческое исследование, посвященное первой русской морской кругосветной экспедиции И.Ф.Крузенштерна и Ю.Ф.Лисянского. Толчком к нему стали небольшая главка в книге самого «многотиражного» историка флота В.Д.Доценко «Мифы и легенды российского флота», а также различные биографии Н.П.Резанова. Автор поставил себе целью разобраться во взаимоисключающих трактовках взаимоотношений и заслуг Крузенштерна, Лисянского и Резанова. В заключение дан обзор русских кругосветных плаваний начала XIX в.
Прекрасную цель поставил перед собой Н.И.Иванов – он собрал и опубликовал воспоминания многих своих товарищей по училищу. Множество имен и судеб, «жизненных стратегий». Воспоминания и размышления постаревших романтиков и энтузиастов, с грустью оглядывающихся на сегодняшний день. Завершают эту галерею биографии бывшего начальника училища вице-адмирала А.Г.Ванифатьева и заместителя начальника училища, дважды Героя Советского Союза контр-адмирала А.О.Шабалина, а также списки преподавателей и одноклассников – с последними званиями и датами жизни.
Четвертый из авторов сборника, В.Е.Ширский, кратко рассказав о своем жизненном пути, поделился с читателями флотским юмором – собранными за годы службы флотскими байками.
Как бы хотелось, чтобы подобные сборники стали традицией, и с его авторов взяли пример выпускники других лет и иных военно-морских училищ…

 Отправлено: 16.04.20 10:51. Заголовок: 1896. Военные действ..

1896. Военные действия на море во время Японо-Китайской войны., 111 стр., 45,00 Мб., PDF.

Скачать ...

 Отправлено: 16.04.20 11:30. Заголовок: 1930. Мозырская опер..

1930. Мозырская операция весной 1920 года. (Борьба на реках и за реки), 123 стр., 48,00 Мб., PDF.

click here

 Отправлено: 17.04.20 15:29. Заголовок: Следующий фрагмент ..

Следующий фрагмент

1919 г.

Кончены уроки и пора в путь- дорогу. Надо принести из Петрограда кое-какие вещи, да и с сестрой повидаться хочется. Сборы недолги. На ногах лакированные ботинки далеко не первой свежести, лак, точно древняя старушка в морщинах, на подметках сквозные дырки, каблуки свернулись на сторону. Перчаток нет. Всё некогда приспособиться и сшить себе; шубка тоже не для таких прогулок, подбитая воздухом. Странные все вещи. Как-то особенно все быстро износились за это время! Погода хорошая; приятно быстро двигаться по ледяному полю. Дышится легко, солнце светит вовсю, чувствуешь необыкновенный прилив бодрости. Оглянуться не успела — уже Ораниенбаум. Я люблю эти поездки — полный отдых от детей и домашних забот. Хорошо действует сознание, что поневоле не можешь работать. В вагоне, утомленная воздухом, закрываю глаза и вплоть до Петрограда сладко дремлю. Приехала. С вокзала бегу на Васильевский к сестре.
Снимаю шубу, укутываюсь в плед и сажусь погреться. Центр всего, главный нерв, как всегда, печка. Топка её — великое искусство: надо умеючи положить поленья, не больше трех треугольником. Сверху обычно водружается кофейник для кипячения воды. Трубы почти совсем закрываются, иногда в разгоревшуюся печку бросают бутылку, она накаливается и отчасти заменяет дрова. Я сажусь. Сестра возится у огня. О, восторг! В печке стоит сковородка, а около неё на столике — целый окорок конины. Давно невиданное лакомство. Сестра отрезывает удивительно аппетитные кусочки и жарит бифштексы. Я глотаю их с жадностью, один за другим.
Сестра смотрит на меня с довольной улыбкой. Голодна, как волк; увлеклась и съела страшно много! Как это я ухитрилась? А экономия.... Становится стыдно своей жадности. Остаток дров заливаются водой до следующего раза, и вдоволь наболтавшись укладываемся спать. В комнате холодно, и поэтому мы укрываемся всем, чем можно. Племянница жалуется на зуд; всё тело чешется, а на днях она заметила «какие-то прыщики». Странно, но я очень часто ловлю себя на неприличных движениях, вдруг начинаешь почёсываться. Мне кажется, что это нервная сыпь, ведь на нашу долю выпало столько испытаний, что есть от чего испортиться нервам. Сестра в этом не уверена: уж очень мы редко моемся.... Может быть это от грязи? Мы с племянницей настаиваем на нервной сыпи, хоть и признаемся, что потеряли образ человеческий. Попробуй-ка умойся, когда мыла нет, да и холод собачий. Сестра молча достаёт какой-то энциклопедический словарь и начинает читать. Остатки еды убраны, комната освещается мягким светом электрической лампочки с красным абажуром, спальня стильная, красного дерева, комната так обставлена, что забываешь, что время не прежнее, да и мы не те, что были раньше. Так вот сестра читает; мы с интересом вслушиваемся. Что это значит, зачем она читает об отвратительных насекомых, которых мы никогда в жизни не видели? Уж их-то у нас не может быть! Ведь мы то не на фронте!
Сестра продолжает читать, не взирая на наши протесты. Затем она принимается за осмотр белья и платья... И вдруг — конфуз! Эти маленькие гнусные созданья, именуемые платяной вошью, нашли приют в нашей одежде. Неудобно.... Вот тебе и нервная сыпь!

 Отправлено: 17.04.20 15:33. Заголовок: Следующий фрагмент ..

Следующий фрагмент

***

До революции не была религиозной. И теперь не стала верующей, а только суеверной. Несмотря на свою кажущуюся бодрость, я очень часто чувствую себя слабой, безпомощной; в такие минуты мне хочется передать кому-нибудь хоть часть ответственности за свои поступки. Мне приходится быть слишком самостоятельной. Я устала. У меня много друзей, настоящих верных друзей, но ведь у каждого из них есть своя личная жизнь, тоже сложная и тяжелая. Какое право я имею взваливать на них еще и свои заботы? Хочется верить в помощь извне; вера дикая, в сущности говоря, без веры, но … мне она дает некоторое успокоение. Отвечной борьбы, маленькой, кропотливой, хочется откупиться жертвой. Я рассуждаю как чистая дикарка. Судьба любит равновесие и за каждое благодеяние с ее стороны - требует лишений: «Ты хочешь, чтобы твой муж был жив?..чтобы его освободили?.. А что ты дашь мне взамен?...Ты устаешь, тебе тяжело ходить — спрашивает судьба — а ты ходи!...» И я иду...иду...иду... Прохожу пешком весь свой обычный путь в Петроград, а затем, оставив вечные узлы у сестры, опять же пешком, отправляюсь к «Скорбящей». Путь не маленький, но я отрабатываю свое счастье, так нужно... Там, без мысли, с одним желанием кому-то поручить себя, я выстаиваю молебен и возвращаюсь к сестре. Много раз я совершала такое паломничество. Однажды я впервые увидела смерть от истощения. Недалеко от Александро-Невской лавры на бревно присела какая-то старушка, жалкая, худенькая - худенькая и взгляд какой-то странный. Глаза мутные, а сама как будто силится что-то сказать и не может. Хотелось мне пройти мимо, торопилась домой, да вдруг как будто кольнуло. Я поймала себя на этой мысли... и подошла. Спрашиваю — молчит и покачивается. Вижу - совсем слаба, верно от голода... Постучала к сторожу, ему нечем покормить её. Поищу где нибудь поблизости молока, одновременно и покушает и горло промочит. Прошу в одном доме, в другом, везде недоверчиво покачивают головой и видимо принимают меня за сумасшедшую. Нашлись добрые люди. С полной кружкой бегу к моей старушке, а она уже не сидит. Спокойно лежит вытянувшись на бревнах. Поняла я, что опоздала с молоком... Может быть ей так лучше, вероятно её дни были сочтены. О помощи с моей стороны говорить не приходиться и всё-таки мне стало очень больно. Вернула молоко и побрела домой.

 Отправлено: 17.04.20 15:36. Заголовок: Следующий фрагмент ..

Следующий фрагмент

***
Засиделась у сестры и попала на последний поезд. В Ораниенбауме буду около часу ночи. На этот раз везу несколько свеклин; сестре выдали на службе и часть она отдала моим ребятам. В поезде время летит как всегда. Наслаждаюсь дремотой. Приехали. Сразу охватило холодом. Мороз изрядный. Взваливаю мешок на плечи и бегу с народом по платформе. У спуска на лед стоят розвальни, Запоздалые пассажиры торопливо торгуются и договорившись размещаются на них со всем своим скарбом. У меня в кармане ни гроша и приходится только смотреть на этих счастливцев. Как то грустно; приостановилась и невольно жду, когда они уедут.
Вот и покатились розвальни. Вздохнула и постаралась приободриться. Нечего раскисать!
Подумаешь, что тут страшного? Ну и пойду пешком; погода прекрасная и не будет холодно, согреюсь от ходьбы, надо идти только поскорее. Стараюсь настроить себя на веселый лад. Что это там такое? Вроде как будто люди? Двигаюсь еще быстрее и вижу в самом деле по дороге к Кронштадту идут мужчина и женщина. Дух захватило, так бежала. Зато теперь не страшно, иду не одна, а с попутчиками. Вот беда, они идут быстро, а у меня башмаки невероятно скользкие, удержу на них нет, так и разбегаются в разные стороны. Поскользнешься, а потом догоняй. Да еще горе — плохо ли завязан мешок или в нем объявилась дырка, только от быстрой ходьбы он трясется и нет, нет, да одна из свеклин окажется на льду. Опять задержка пока поднимешь да положишь в мешок. Ночью дорога тянется без конца. Я устала от быстрой ходьбы и начинаю отставать от спутников. Наконец совсем близко замелькали огни Кронштадта; вот и застава; мы в городе. Ждет ли меня Виля? Видно мне придется долго стучать! Хорошо бы, придя домой, выпить кипятку, юркнуть под одеяло и спать, спать, спать. Лучше этого ничего быть не может. Добралась домой. Милая Виля, я её сейчас так люблю за то, что она сразу открыла мне дверь и ждала меня с горячим самоваром. Нужды нет, что буду пить воду, а не чай, лишь была погорячей! Скушали пополам одну свеклу по кусочку и спать. Завтра опять трудовой день

 Отправлено: 17.04.20 15:41. Заголовок: Следующий фрагмент ..

Следующий фрагмент

***
Дни за днями бегут в непрерывной борьбе за существование. Мальчиков устроила в детский сад, где накормят завтраком. Это большое подспорье, так как вопрос питания все усложняется. Мы начали пухнуть, особенно Виля, она меньше двигается. Плохо, что становится тяжело работать, видно приходится тратить сногсшибательную энергию на процесс жизни. Зато нервов как не бывало! Некогда думать о себе и заниматься углублением, так называемых проклятых вопросов. Некогда думать о политике, скоро некогда будет жить. Муж заметно слабеет, исхудал, как щепка и еле передвигает ноги. Его перевели в арестантский лазарет. Обросший, в длинном халате, и производит тяжелое болезненное впечатление. И улыбка у него стала какой-то жалкой. В моральном смысле тюрьма изменила его еще больше и надо сознаться — к лучшему. В сложных условиях прежнего времени как то терялись свойственные его натуре мягкость и чуткость. С человека, как и со всей жизни, спала маска и его настоящее я выступило наружу.
Теперь он лежит целыми днями. Иногда бывает трудно приподняться от подушки. Удивительно, что при физической слабости голова на редкость свежа. Как то раз в полудремоте он ощутил способность необыкновенно ясно и логично мыслить. Фантазия разыгралась и полёт её по размаху был необычен для нормального человека. Ещё минута и он почувствовал, что идея радио-двигателя колоссальной воли, почти вечного — стала достижимой!... Вся стройная система его устройства встала перед ним. Хотелось записать — сил не было! Вскоре подъем духа сменился упадком, он заснул, а на утро поймать Синюю птицу оказалось невозможным. Об этом полубредовом состоянии муж вспоминает с грустью, смешанной с чувством глубокого удовлетворения от пережитого. Он был «сверхчеловеком». Я тоже с грустью смотрю на него. Действительно в нем становится все меньше «человеческого». Мои чувства к нему становятся глубже, я начинаю понимать и ценить замену слова «любить» народным «жалеть».

 Отправлено: 17.04.20 15:45. Заголовок: Следующий фрагмент ..

Следующий фрагмент

***
Пасха! Сколько воспоминаний детства и юности пробуждается при этом слове. Ну, да ладно! Долой воспоминанья, надо жить настоящим. Сестра с дочкой приехала к нам. Выдача к празднику была очень большая. Белая мука, по яйцу и постное масло. Спекла небольшую булочку в форме кулича, но временно поставила на шкаф, от греха подальше, так как разговляться решили на следующий день у мужа в лазарете. Побывали в соборе; народу очень мало, освещение очень скудное, благодаря чему не создавалось соответствующего настроения. Вернулись домой, напекли традиционных при выдаче муки блинчиков и легли спать. На следующее утро всё честное семейство с чадами и домочадцами, захватив снедь, двигаемся к лазарету. К моим визитам администрация привыкла. И здесь, как и в тюрьме, я встречала только хорошее отношение как к мужу, так и к себе, но понравится ли им появление целого семейства? Всё сошло благополучно.
Смотритель лазарета совсем не скулил и даже предлагал расположиться у него в комнате. Арестанты и надзиратели с видимым любопытством наблюдают небывалую для них картину.
Хозяин комнаты деликатно уходил, предоставляя нам полную свободу располагаться по-домашнему. В довершение всего мой младший сынишка запирает дверь на ключ и над картиной семейного счастья занавес опускается.

 Отправлено: 17.04.20 15:49. Заголовок: Следующий фрагмент ..

Следующий фрагмент

***
Детский сад опять закрылся на несколько дней из-за отсутствия дров, а значит дети сидят без завтраков. Я в большом затруднении... Чем кормить ребят? Отдаем им почти весь хлеб, но ведь этого слишком мало при более чем скромных пайках. Не считаясь с проклятым топливным кризисом, мои неразумные созданья упорно просят кушать. У нас с Вилей в эти дни совсем пусто в желудках. Лапшу из селедочного супа отцеживаем — это детская пища, сами же пьем бульон и заедаем кусочком селедки, посыпанной луком. Не густо! Страшно хочется сытно покушать! Опять вечер. Опять мы сидим с Вилей за самоваром. Все как обычно. Кипяток, кипяток и опять кипяток. Стучат в дверь. Входит делопроизводительница моей школы, славная молодая барышня. Впрочем, я её мало знаю. Конфузливо здоровается и сразу начинает с очень странных извинений - «Простите, что во время не поздравила с днем ангела, никак не могла. Пожалуйста не обижайтесь, что я принесла вам немного хлеба и крупы для дочки... у нас его хватает, мы всегда сыты... Отец служит в хлебной лавке, остатков бывает много. Мы совсем не нуждаемся». Все это говорится залпом, сбивчиво, но так мило, так сердечно, что мне остается только расцеловать её.
Приглашаю посидеть с нами. Нет, она торопится. Прощаясь, просит заходить к ним, еще раз напоминая, что они всегда сыты. Сколько хороших людей на свете! На шкапу уже лежит неприкосновенное сокровище, подарок одной доброй знакомой на именины. Туда же на шкап отправляется миниатюрный, но очень симпатичный пакетик с крупой. Это все — собственность моей дочки. Что касается хлеба, мы не выдерживаем и делим его на четыре равные части.
Выходит по полфунта на брата. Затем с удовольствием наливаем себе еще по стакану кипятку и смакуем чай с хлебом.

 Отправлено: 17.04.20 15:53. Заголовок: Следующий фрагмент ..

Следующий фрагмент

***
Все на свете проходит, переваривается в наших желудках эти полфунта хлеба и вся маленькая добавка к ним за несколько следующих дней. Опять хочется есть, да еще как! Никак не уничтожить в себе этой дурацкой привычки. Виля убеждает меня пойти в гости к Х. «Вас покормят, а может и с собой что дадут». Резонно, что и говорить, а решиться трудно. Как то не с руки побираться. До сих пор судьба меня избавляла от таких испытаний. Голод не тетка, где то внутри стараешься оправдать себя. Ведь я не собираюсь делать какие-нибудь гадости, попросту пойду в гости, надо поблагодарить их за внимание и доброту? А если у них избыток хлеба, тем лучше — никого не обижу. Одеваюсь и сразу на промысел с тайной надеждой, что и домашним принесу хлеба. Встречают меня очень ласково. Обстановка меня опьяняет. В комнате тепло, отчего по телу разливается приятная истома; стол накрыт скатертью, а на столе чай настоящий, сахар и много хлеба. Пью, ем и чувствую себя счастливой. Однако, по мере насыщения, начинают мучить угрызения совести. Я тут сижу наслаждаюсь, а Виля голодна. Попросить разве для нее хлеба — не могу, язык прилип к гортани, и уходить с пустыми руками не хочется... Приходится и честь знать! Пора домой. Неохотно поднимаюсь и замечаю, что хозяева засуетились. Милые, они угадали мою мечту! Говорят, что в дни тяжелых испытаний вскрывается людская гнусность. Это ложь! Я счастлива, что научилась любить людей, раньше их не знала и была к ним равнодушна.
Ведь я никому не сделала ничего хорошего, никто не должен был бы помогать, а все сами идут мне навстречу. Кроме того, я научилась ценить революцию, жизнь открылась такой, как она есть.

 Отправлено: 17.04.20 15:57. Заголовок: Следующий фрагмент ..

Следующий фрагмент

***
Дети расхворались, у двух младших — дизентерия. Болезнь сама по себе не шуточная, да вдобавок протекает при таких тяжелых условиях. Пока они больны еще ничего, держать их на строжайшей диете теперь очень удобно. А когда станут поправляться, придется с овсяного отвара сразу переводить их на черный хлеб. Одна из комнат превратилась в прачечную; в тазики заливаем перепачканное белье и тут же сушим его, что выходит плохо; холодно и оно подолгу сохнет и распространяет вокруг себя прескверный запах. Детишки капризничают без конца. До трех часов меня не бывает дома. Виля возится с ними и наконец измучилась... Она сильно изменилась за это время. Сначала в ней чувствовалось скрытое раздражение, которое я приписывала переутомлению, а теперь, а теперь она стала меньше работать и часто исчезает к соседям, молодому рабочему с женой. Я привыкла к ней, как к родной, и в силу обстоятельств, не замечаю, что выгода от этой привязанности только на моей стороне, ей приходится довольствоваться возней с чужими капризными детьми, голодать ради них и работать без конца! Я забыла обо всем, увлекаясь эгоистическим желанием иметь возле себя близкого человека и надежную помощницу. Что-то оборвалось в наших отношениях, Положительно Виля уходит из под моего влияния. Проходит некоторое время; атмосфера все сгущается и наконец, в один далеко не прекрасный день, мои опасения сбываются, Виля, с помощью своих новых знакомых, нашла себе место рассыльной в Порту. Паек прекрасный. Во мне все кипит... Я на нее смотрела, как на свою, мне казалось, что и Виля привязалась к детям, а она бросает нас, да еще в такую трудную минуту, во время болезни ребят. Ладно, пусть только уходит сейчас, сию минуту, оставьте меня одну! Виля взволнованно отвечает, что очень привыкла к нам и по воскресеньям будет приходить к нам возиться с детьми. «Что?» - от негодования и отчаяния я теряю самообладание. «Это издевательство? Разве вы не знаете, что всю неделю они одни, а по воскресеньям — я дома? Вы думаете, что в будни с ними ничего не случится?... Нет, уходите совсем и никогда не приходите.
Как у вас хватает жестокости... Виля собирает вещи и плачет. Убегаю в другую комнату от боли и отчаяния. Одна, совсем одна! Что же будет с детьми? Мои больные поправляются. Несколько дней не ходила в школу, но ведь нельзя же перестать служить? Надо как-то устраиваться.
Младших умоляю вести себя хорошо во время моего отсутствия, целую и ухожу со старшим, его надо завести в детский сад. На улице разыгрывается драма, он упирается, ревет, а я тащу его за руку до парадного, звоню, вталкиваю в открытые двери и удираю. Возвращаясь, захожу за ним, разогреваю на очаге отвар, приношу обед из столовки, застирываю перепачканное белье, кормлю ребят, словом, верчусь, как белка в колесе. Когда дети засыпают, принимаюсь за подготовку к урокам. Нельзя сказать, чтобы у меня всегда хорошо работает голова, очень хочется есть и спать.

 Отправлено: 17.04.20 15:59. Заголовок: Следующий фрагмент ..

Следующий фрагмент

***
Целых три недели не была у мужа. Он снова в тюрьме. В трибунале меня встречает делопроизводительница, мы с нею в прекрасных отношениях. Покуривает папироску и удивленно спрашивает: - «Вы какими судьбами на свободе?» - «А зачем же мне быть в тюрьме?» - «Как, вы ничего не знаете? Ведь У. бежал, но его поймали и теперь в тюрьме большие строгости. Были задержаны все посетители арестованных, а у них дома производились обыски. Мы были уверены, что и вас в покое не оставили».- «У меня хворали ребята и пришлось все время сидеть дома» - «Вот как! А все-таки удивительно, что вас не потянули по этому делу» - «Неужели мне не дадут пропуска?» - «Идите к т.К., попросите его!». Взбегаю наверх к председателю трибунала. Его назначили после суда. По слухам жестокий и неприятный человек. По своему опыту я этого сказать не могу. К нам он относился прекрасно. Небольшого роста, черненький, подвижной, с бородкой... Louis XIV, за поясом неизменный устрашающий револьвер. Усмехается и по приятельски здоровается...- «Что небось испугались? Я хотел вас арестовать по делу У.» - «Хорошо сделали, что не трудились, я бы могла рассказать только о детских болезнях» - «Знаем, знаем, я пошутил... Хотелось мне вас постращать, да жаль стало.» - «А вы меня пустите к мужу?» - опять смеётся - «да уж идите, только в тюрьме теперь не так свободно, как раньше.»

 Отправлено: 17.04.20 16:02. Заголовок: Следующий фрагмент ..

Следующий фрагмент

***
Возвращаюсь из тюрьмы; погода отвратительная, слякоть, ветер. С трудом подвигаюсь вперед по бульвару. Фу, как мерзко, моросит! Прямо в лицо. Убеждаю свою дочку повернуть свою мордочку по ветру. В другой руке узел с чистым бельем. При выходе из тюрьмы теперь осматривают все вещи, распотрошили мой пакет, а связали плохо. Приостанавливаюсь отдохнуть, один из мальчиков одергивает меня и ноет: «Мама, пойдем скорей домой...» При этом он неудачно задевает за узел и содержимое вываливается в грязь. «Господи, противный мальчишка!» Обидно до слез. «Да подбирайте белье, кладите на место». Ну вот, теперь придется перестирывать! «Да помогайте же мне!» Кое-как присаживаюсь на корточки и свободной рукой с помощью мальчиков собираю «чистое» белье. После нескольких неудачных попыток связать узел удается, поднимаюсь, бредем дальше. Теперь дочка вертится и ужасно мешает мне. Раздраженно кричу на нее, ворчу и наконец крепко целую… Ведь на самом деле мне всех ужасно жалко. Я люблю их больше жизни, а что даю им? Танюшка по шесть часов подряд сидит одна - одинешенька. Посажу ее на кушетку, обложу подушками, поставлю около нее еду и ухожу.
Счастье, что она калека и не может вставать. Этого мне не приходится бояться. Она так сознательна и так слаба, что никогда не сделает попытки слезть на пол. Родная моя, мне за нее и мальчиков больно до слез, а от утомления вместо ласки, которую хочется дать, раздражаюсь до слез.

 Отправлено: 17.04.20 16:06. Заголовок: Следующий фрагмент ..

Следующий фрагмент

***
Редкая минута, у меня в гостях очень милая барышня. Хоть немного посижу по-человечески, поболтаем, словом, я отведу душу. Скорей бы уложить ребят. Только помогла маленькому сынишке раздеться, как в его маленьком мозгу родилась блестящая идея: «Мама, я могу сторожить лавку, я — милиционер!» - смеёмся - «Да ложись ты спать!» Он упорствует: «Я милиционер и пойду» - «Ладно, я умываю руки, по-моему ты мой Вова и должен лечь в постель.»
Мальчик настойчивый, уговоров не слушает и одевается с помощью своего брата, верного союзника. Лифчики и штанишки одеты и застегнуты, с чулочками дело обстоит хуже, а вот справиться с резинками не удается. Бог с ними! Натянул курточку, пальто нараспашку — мой милиционер готов. Мы делаем вид, что ничего не замечаем, однако Вову это ничуть не смущает; серьезно, не торопясь, он сходит с лестницы, приходится поминутно подтягивать чулки. Предмет его мечтаний — продовольственная лавка напротив нашего дома, удобно будет наблюдать за нашим героем. Комичная фигура. Степенно направляется к лавке и начинает ходить взад и вперед по панели. Вот мальчишки играют в бабки, Вова подходит к ним и с интересом следит за игрой, даже о чулках забыл, и они совсем наползли на башмаки. Это меня беспокоит, правда, май на исходе и погода хорошая, но все-таки время позднее, еще простудится, не пойти ли за ним? Моя знакомая просит подождать, интересно, что он будет делать дальше? Его движения становятся все напряженней, переминается с ноги на ногу. Бедный милиционер, позвал бы Маму застегнуть штанишки! Пора ему возвращаться, подурил и довольно. Впрочем, он со мной не согласен и не выражает желания идти домой. О. И. решила вернуть мне блудного сына, вышла на улицу и вижу беседует с каким-то красноармейцем. После кратких переговоров они со строгими лицами подходят к Вове, но не выдерживают тона и весело смеются; мой милиционер тоже доволен и с видом победителя опять принимается за прогулку. Знакомая подыскивает новую союзницу, минуту спустя мы видим странную картину: женщина воинственного вида налетает на Вову , и сильно жестикулируя, что-то говорит, мой храбрец не выдерживает натиска, мордочка сморщивается и вдруг он срочно бросается через улицу домой. Жестоко, О.И. хохочет, старший сын волнуется за брата и готов бежать ему на помощь. Сбегаю вниз и принимаю в свои объятья доблестного милиционера. «Мама, я твой сын...» всхлипывает он в ответ на решительные речи своего врага. Беру его под свою защиту, веду его наверх и крепко-накрепко запираю двери, укладываю спать. Минут через десять слез как не бывало и мы с удивлением слушаем, как Вова, сидя в одной рубашке, рассказывает своему брату о своих подвигах: «А я был милиционером, на грузовике катался и конфекты кушал» Старший сын пытается его разоблачить, но безуспешно, Вова твердо убежден, что дело было так, как он говорит, и кроме того он утверждает, что лавку открывали, чтобы угостить его. Бедняга, видно он долго лелеял эти мечты и наконец сам поверил в них.

 Отправлено: 17.04.20 16:08. Заголовок: Следующий фрагмент ..

Следующий фрагмент

***
Муж не дремлет и, несмотря на тюремную обстановку, изобретает... не заговоры против Советской власти, а орудия по борьбе с танками. Сообщаю об этом председателю трибунала. Он заинтересован, как раз сейчас в Москве заседает какая-то комиссия по изобретениям. Дружески обсуждаем этот вопрос - «Ладно, несите проект, мы его направим куда надо.» Положительно, но я всегда забываю, разговаривая со страшными трибунальниками, что и они не видят в моем муже опасного преступника, а во мне его злой сообщницы. События и сами большевики сильно изменили наши взгляды. Белые окончательно дискредитировали себя, кроме того выяснилось, что большевики действуют как теперь, так и раньше независимо от немцев, а ведь это была наша исходная, основная ошибка; её признание повлияло за собой переоценку ценностей, результатами которой явилось сочувствие как идеям, так и действиям красных. С нетерпением ждем ответа из Москвы. Наконец он приходит. Проект признан заслуживающим внимания, но должен быть детально разработан, ввиду чего предлагается поставить его в такие условия, при которых это станет возможным. Сердце замирает, неужели будет жить дома. Да, предполагается не выпускать его из Кронштадта, но обеспечить его пайком и разрешить жить на частной квартире с семьей.
Окончательное решение - вопрос немногих дней.

 Отправлено: 17.04.20 16:11. Заголовок: Следующий фрагмент ..

Следующий фрагмент

***
Нет нам счастья на белом свете! Союзники начали шевелиться, а вслед за ними и белые. Поговаривают и очень усиленно о поголовной эвакуации всех женщин и детей из Кронштадта. Все разговоры об освобождении мужа прекратились. Не до того! Видно, ожидают крупных неприятностей. Поднимается волна раздражения против белых; чего они лезут к нам?...
Разве они не знают, что последствием их эскапады будут загубленные жизни с обеих сторон.
Сколько несчастных заложников уже погибло! А ещё что предстоит! Об эвакуации я наслушалась таких ужасов, что из двух зол выбираю меньшее, хочу остаться в Кронштадте, если позволят.
Бегаю, высунувши язык, узнаю, хлопочу. Домашние дела идут своим чередом, предстоит событие - «стирка детей», т.е. купание. Небольшая ванна у меня есть, но греть воду негде, выручает столовка, бери кипятку, сколько хочешь. Наносила горячей воды и выкупала дочку, очередь за мальчиками, они уже разделись и необычайно развеселились. Оставила их одних, а сама снова отправилась за очередным ведром кипятку. Тяжело, воды надо много, ходить, правда, приходится недалеко, один квартал, а помню, пока принесешь, да втащишь на второй этаж и устанешь и времени много уходит. Несу крутой кипяток, иду осторожно, уже и поднялась к себе, открываю дверь и слышу, как мне показалось, отчаянный крик дочки; резкое движение и ведро опрокидывается мне на ногу. Ай, какая бешенная боль! Вместе с чулком снимается и слой кожи.
Прыгаю на одной ноге и рычу как зверь. «Гога, беги скорей к соседям или в аптеку за лекарством, да поторапливайся!» Сынишка дрожащими руками натягивает курточку на голое тело, я ничего не вижу, поглощенная болью, а он так и убегает. Принес лекарство, не помогло, тут только я заметила его костюм. Молодец мальчишка! Мы в их возрасте были безпомощными ребятами, а он толково исполнил поручение. Ласкаю своего помощника и с грехом пополам привожу в порядок комнату, детей и себя.

 Отправлено: 17.04.20 16:19. Заголовок: Следующий фрагмент ..

Следующий фрагмент

***
Июнь 1919 г.

Сравнительно недавно узнала, что по рецептам выдают муку, молоко и другие редкие продукты. Я стараюсь не злоупотреблять, но и не отказываюсь от такого счастья. Татьяна так слаба, что её по совести можно назвать больной, ей теперь часто выдают разные разности. В усиленной выдаче отчасти повинен один из бывших судей мужа, он в этом отношении трогательно идет мне на встречу. Весело иду со старшим сыном получить по ордеру молоко.
Приятно ходить рука об руку с таким большим мальчиком, ведь ему скоро исполнится шесть лет!
Рассказываю ему различные эпизоды своего счастливого детства, он слушает с большим вниманием, и мы совсем незаметно подходим к лавке. - «Молока нет, скоро привезут». Ну что же, подождем у знакомых, благо они живут недалеко отсюда. Идем. Вздрагиваем от оглушительных выстрелов, один за другим и все из крупных орудий, по силе, пожалуй, это двенадцатидюймовки!
Чего мы, глупые, испугались? Это, вероятно, учебная артиллерийская стрельба! Здорово палят!
Слышу меня окликают, «Куда вы бежите?» - А, здравствуйте, мы к вам!» - «Вы с ума сошли, сейчас же отправляйтесь, ведь это бомбардировка! Один снаряд разорвался у собора, другой недалеко отсюда, уходите, здесь еще опасней, чем у вас!» Не попрощавшись, схватила сына за руку и бегом домой. Слава богу, дети живы, надо их спрятать куда-нибудь. В подвал, да где его тут найдешь, ведь Кронштадт на воде, пойду к К. Может быть они, как местные жители придумают убежище. Все их семейство в сборе, нас обласкали, но и у них укрыться от снарядов негде. Прибегает один из школьных учителей, из достоверных источников он знает, обстреливает город восставшая Красная горка, а ответом на него будет немедленный расстрел заложников. Эта мысль вихрем проносится в моей голове и, не успев как следует оформится, переходит в действие.
Наскоро прощаюсь, хватаю Таню на руки, мальчики как всегда прицепливаются к платью и я мчусь к тюрьме. Что надо предпринять, чтобы уберечь мужа, не придумала, уверена только в одном — мое место около него. Бросаюсь к дежурному надзирателю: «П.П. Здесь?» - улыбается, «здесь, не волнуйтесь, жив и здоров ваш П.П. и ничего с ним не сделается!» Сразу становится легко и спокойно. «Я отсюда не уйду, буду сидеть у ворот.» - «Зачем же, тут неудобно, пройдите в наш садик, там сидит наш доктор с семьей.» Провожает и знакомит с тюремным врачом. Люди хладнокровные, устроились на лоне природы и чай распивают. Идиллия! Мне становится даже весело. Надзиратель ушел и скоро вернулся с сахаром и «приветом» от моего мужа. Дети играли на валу у садика, мы любуемся взрывами снарядов на море, вот взлетел и рассыпался громадный сноп воды! Совсем не страшно; ведь обычно я всего боюсь, лягушек, мышей, темноты, не то, что смерти. Снаряды начинают ложиться правильно, вот один разорвался совсем близко от нас, в морском госпитале. Сведения о восстании «Красной горки» подтвердились, ишь, мерзкая, как старается! Из Кронштадта отвечает «Петропавловск» своими двенадцатидюймовками. Появляется надзиратель - «П.П. беспокоится за вас и просит уехать в Петроград» - « А как же он?» - «С ним ничего худого не приключится, а вам с ребятами не стоит здесь оставаться.» - «Передайте ему, что я отвезу детей, а сама постараюсь сейчас же вернуться.» Оставив ребят на попечение доктора, несусь домой сложить кое-какие вещи. Навстречу попадаются два мальчугана — мои ученики и вызываются снести на пристань мою корзину. Чудесно, забежав за детьми, тороплюсь на пароход, только бы успеть! Он уже отваливает, с рук на руки передаю ребят, а вслед за ними прыгаю сама на борт парохода, мои носильщики совсем близко, прошу капитана подождать одну минуту, нельзя, ход дан, пароход разворачивается и выходит в море. Беглецов много, все напуганы и с ужасом следят за страшными столбами воды. Не скрою, на этой старой посудине, которая называется пароходом, моя храбрость безследно улетучивается; плавать ни я, ни дети не умеем, если снаряд попадет в нас, спасения не будет; чувствуешь себя безпомощной. Хоть бы эти проклятые орудия стреляли куда-нибудь в сторону! Через полчаса облегченно вздыхаем, мы вне опасности. На Ораниенбаумской пристани масса народу, плачут, причитают и как всегда ухитряются ругаться между собою. Нас окружили, одни спрашивали о событиях с видимым любопытством, ахали и охали, другие действительно взволнованы, это несчастные жители
Кронштадта, уехавшие с утра в Петроград, теперь они не могут вернуться домой и безпокоятся о судьбе своих близких; любуйся-ка отсюда, как в городе разрываются снаряды. «Говорят, масса жертв! Это правда?» Еле успеваю отвечать на вопросы и по возможности успокоить; разрушений мало, убитых кажется нет; пароход обратно в Кронштадт не пойдет. Первые новости радуют, последняя огорчает; кое-кто вздыхает, придется возвращаться в Петроград. Среди неудачников, оказавшихся без пристанища, какая-то старушка. Я знаю, что сестра на меня не рассердится, если я приведу к ней на ночевку. Моя новая знакомая так обрадовалась, что становится неловко. Дочка заснула на руках, мальчики дремлют. Разговор со старушкой не клеится и само собой угасает. От вокзала идем пешком. Извощики заламывают бешеную цену, а надо торопиться, т.к. в городе объявлено военное положение и ходить по улицам разрешают лишь до 11 часов вечера; запоздавшие ночуют в милиции. Перспектива не из приятных. Прибавляем шагу, но моя «тяжелая артиллерия», да и я сама с Таней на руках, не может быстро продвигаться вперед. Тяжело нести сонную девочку и будить жалко! Николаевский мост... «Извозчик, сколько возьмешь на 9-ую линию?» Наконец-то удалось договориться. (Далее резкое изменение почерка) Набились в экипаж, как сельди в бочку! Вот мы и дома! Какое блаженство — снять туфли, освободиться от дочки и прилечь на удобный диван. Старушку устроили, дети тоже спят, утомленные впечатлениями и прогулкой. «Хорошо, что ты приехала,» говорит сестра, - «было бы безумием зря рисковать жизнью детей.» «Пожалуй ты и права, родная.» Я хочу встать, помочь ей по хозяйству, но не тут-то было. За эти дни я так растравила свой ожог, что не могу спустить ногу. Дьявольская боль!
Сестра осматривает рану и подтверждает, что придется полечиться и полежать. Как же муж?... На душе безпокойно, мучает мысль о нем, а тело, наперекор всему — торжествует и счастливо!
Нежданно, негаданно пришел отдых, о котором оно давно уже, но тщетно мечтало.

 Отправлено: 17.04.20 16:21. Заголовок: Следующий фрагмент ..

Следующий фрагмент

***
В комнату вбегает племянница, радостно помахивает открыткой. Ура! От мужа!... Быстро её пробегаю; он здесь, в пересыльной тюрьме, на Выборгской стороне. Сегодня их отправляют в Вологду: просит меня придти к нему. Торопливо натягиваю на больную ногу туфлю и с помощью сестры, как могу, ковыляю... Больше чем обидно! Их уже увезли 6 часов тому назад! Куда? Говорят, в Вологду... Где-то они теперь? Мысли мрачные: даже если он и останется жив, мы надолго будем разлучены... Так далеко не уедешь с моим хвостом. Маруся, как может, успокаивает. Хорошо ещё, что мы вместе. Я всегда её любила, а теперь она заменяет мне всех близких. Спасибо тебе, дорогая!...

 Отправлено: 17.04.20 16:22. Заголовок: Следующий фрагмент ..

Следующий фрагмент

***
Моя семья и сестра с дочкой — одно неразрывное целое. Увы! Это целое довольно велико, а хлеба мало, очень мало! На два дня выдается 1/8 фунта на человека. Получают по карточкам только постоянные жители, а мы, как приезжие, ещё не обзавелись правом на хлеб.
Делим весь запас, то есть четверку хлеба на два дня. Между шестью членами семьи.

 Отправлено: 17.04.20 16:26. Заголовок: Следующий фрагмент ..

Следующий фрагмент

***
Роешься в своем хламе и радуешься, откопав что-нибудь подходящее для продажи. С найденной драгоценностью иду на Андреевский рынок. Стою подолгу и глупо молчу... Не умею торговать!... Иногда повезет — сжалится какой-нибудь добрый человек, или польстится на дешевизну и купит именно у меня. Я радуюсь, а вся остальная рать таких же злосчастных торговок окидывает меня завистливым взглядом. В случае удачи возвращаюсь домой с кулечком муки...
Принимаемся за работу: кухня переехала на летнее положение, иначе говоря, теперь пища готовится не в печке, а на местной буржуйке, поставленной на плиту. Иногда щепки разгораются хорошо, но чаще наша буржуйка нещадно дымит! Мучение сидеть около неё и дуть без конца.
Устанавливается очередь «поддувателей». При этом занятии лица становятся необыкновенно глупыми: от натуги краснеешь, щеки раздуваются, глаза лезут на лоб, а главное, они начинают слезиться и болеть от дыма. Случалось, что дуешь все время приготовления еды. Готово! Все довольны! Устраиваемся по походному: кто на подоконнике, кто у кухонного стола, мы давно забыли, как люди сидят за накрытым скатертью обеденным столом... Кушаем свое «хлебало» с аппетитом. А ведь в былое время оно наверно не пришлось бы по вкусу! В самом деле — кушанье не из важных: жидкий клейстер из плохо просеянной ржаной муки, заправленный лишь солью!
Каждому выходит по две полных глубоких тарелки в день... Как у нас хватало бодрости еще смеяться над своим положением. Впрочем это был скорее смех сквозь слезы... Только слезы мы стараемся не замечать.

 Отправлено: 17.04.20 16:27. Заголовок: Следующий фрагмент ..

Следующий фрагмент

***
Мальчики стали ходить в образцовый детский сад: там их кормят хорошим горячим завтраком. Заведующая, очень опытный педагог, в отчаянии от них: сядут в уголок, нахохлятся, как два воробушка, и ничего больше не хотят знать. Никакие игрушки, забавы, - не могут вывести их из состояния полной апатии. Глазенки начинают блестеть и они проявляют жизнь только при виде завтрака. С жадностью съедают свою прцию и снова впадают в прострацию... Что мне делать с ними?...

 Отправлено: 17.04.20 16:29. Заголовок: Следующий фрагмент ..

Следующий фрагмент

***
С Кронштадтом дело кончено; съездила, привезла свой скарб и теперь жду у моря погоды. Работа наклевывается. С помощью друзей, кажется я скоро выступлю в новой роли, а именно заведующей детской площадкой в селе Тосно, недалеко от Петрограда. Мне это очень улыбается, детям вредно жить в городе, в деревне будет много лучше. Я тоже с удовольствием поживу на лоне природы, только...опять это только! Я никогда в жизни не видела детской площадки, вообще с обучением дошкольников не знакома. Что я стану делать с ними? Как заведовать? Зато там будут завтраки и может быть удастся доставать молоко и картофель.
Словом, трудно устоять, слишком много соблазнов. Будь что будет!

 Отправлено: 17.04.20 16:31. Заголовок: Следующий фрагмент ..

Следующий фрагмент

***
Еду знакомиться со своей новой службой. Село большое, даже есть школа 1-ой и 2-ой ступени. А вот и мои будущие владения, в глубине сада приютился не очень большой, но пресимпатичный одноэтажный домик. Как тут хорошо! Знакомлюсь с педагогическим персоналом. Бывшая заведующая производит на меня потрясающее впечатление — не мне чета!
Обо всем рассказывает толково, с видимым знанием дела. По стенам висят рисунки и работы малышей. Видно, их умеют занять; впрочем руководительницы жалуются, что дети плохо посещают площадку, если почему либо нет завтраков. Молчу, но сочувствую ребятам. Я то знаю, что никакие игры не пойдут на ум, когда в желудке пусто!... У меня будут три помощницы, прослушавшие курс по дошкольному образованию. Одна из них — слушательница учительской семинарии, а две другие только со школьной скамьи. Мне придется руководить педагогической и хозяйственной жизнью площадки. Ну, побольше смелости! Прощаюсь; до скорого свидания.

 Отправлено: 17.04.20 16:34. Заголовок: Следующий фрагмент ..

Следующий фрагмент

***
Перекочевали на новое место. У нас большая комната с очень скромной обстановкой: четыре железные кровати с сенниками, стол, три табурета и шкап. Впрочем, нам большего и не надо. Чувствуем себя отлично, как на даче. Ребята первое время были подавлены новизной ощущений, но теперь отошли и в восторге. Во первых вволю кушаем, во вторых кушаем и в третьих кушаем.. Одно это уже удивительно! Руководительницы — прелесть: откуда-то добыли для меня карточки на 9 обедов! Принимая во внимание миниатюрность порций — этого количества едва хватает на нашу семью; но кроме того, одна из них, дочь местной крестьянки, выхлопотала у своей матери по крынке молока в день, да ещё и по доступной цене! А ведь здешние крестьяне — народ прижимистый. В довершение всех благ — завтраки и ещё какие: пшенная каша с постным маслом или чечевица, и на сладкое — компот из сушеных яблок и груш!
Мы оживаем. Отношения с помощницами сразу определились; несмотря на свою молодость — они много опытней меня в деле дошкольного воспитания. Первый день я сделала вид человека, который ко всему присматривается, наблюдает; ну а затем дипломатично дала им понять, что работой их я довольна и желаю дать им возможность действовать самостоятельно; я буду вмешиваться только в экстремальных случаях, вмешиваться в вопросы педагогики... Зато хозяйственная часть лежит всецело на мне; это область, на которую сейчас приходится обращать особое внимание. Они деликатно согласились со мной и жизнь потекла мирно и согласно.

 Отправлено: 17.04.20 16:37. Заголовок: Следующий фрагмент ..

Следующий фрагмент

Трудовой день на площадке начинается. Продукты, привезенные накануне, свешены, перемеряны и поставлены в кладовую. В это святилище по моему распоряжению никто не имеет права входа. Утром при дежурной руководительнице кухарке выдаются точно вымеренные порции продуктов на день. Время голодное, а человек слаб; поэтому считаю за благо неустанно следить за кухней во время стряпни. Изредка подхожу к дверям, ведущим в одну из классных комнат и любуюсь ребятами и их молоденькими руководительницами. Как умело они занимают детей! Вот младшая; ведь ей всего 16 лет, наклонившись над столом, она деловито, серьезно, показывает мальчугану, как нарисовать дом. Совсем как взрослая! Выдает только славное детское личико. В другой комнате шум: там играют в подвижные игры с другой руководительницей, в буквальном смысле - « барышней — крестьянкой». Очаровательное восемнадцатилетнее создание с рыжими кудрями, которые она постоянно встряхивает с задорным видом. При этом ни капли ломания: очень живая, но дельная и практичная, как истая крестьянка. Удачное сочетание для работы... Я с ними сжилась. Люблю после занятий отдыхать на крылечке вместе с моей молодежью. Читаем вслух, беседуем; в их обществе я не только отдыхаю морально и физически, но и молодею душой. Мне нравится их задор, их подчас слишком смелые суждения обо всем, пусть они самоуверенны, жизнь успеет обломать их и мне думается, что из них выйдут славные и разумные люди. Счастливые дни; мальчики на площадке, а днем тут же в садике, Таня набирается сил, лежа или сидя, тут же в тени деревьев. От мужа получила открытку из лагеря принудительных работ на Плисецкой, здоров, хотя живется не легко. Физическое довольство и природа действуют успокоительно; к разлуке с мужем привыкаю и отношусь легко даже к отсутствию писем. Живется тихо, мирно; всё в порядке; дети со мной, работа на площадке идет дружно, без неприятностей, правду сказать, сыты и хорошая погода. Словом — чудно жить на белом свете! Хочется, чтоб такое бытие продолжалось до бесконечности...

 Отправлено: 17.04.20 16:40. Заголовок: Следующий фрагмент ..

Следующий фрагмент

***
Вот и сглазила. Жизнь — как кошка; на время спрятала свои когти, а теперь снова выпускает их из бархатных лапок и начинает больно царапать. У всей моей тройки - корь.
Занятий на детской площадке нет и вероятно больше не будет, так как дело идет к осени. Доктор настаивает на немедленном помещении их в больницу. (Переход на хороший почерк) Упрямиться нечего, так как доктор любезно разрешил мне жить там и ухаживать за моими больными. Нам отвели отдельную светлую палату, по тем временам достаточно чистую, так что лучшего и желать нечего. Заботиться о еде не нужно и я могу всецело посвятить себя уходу за детьми. У мальчиков болезнь проходит легко, зато дочурка меня очень безпокоит, температура держится, кашляет и худеет не по дням, а по часам. Доктор её выслушивает, уверяет, что всё в порядке, и лечит исключительно кофеином. Девочка тает и у меня закрадывается подозрение, что он не хочет её лечить, вероятно думает, что такому жалкому ребенку жить не следует и смерть её в конечном итоге облегчит мою жизнь. Я не могу примириться, согласна на тяжелую жизнь, лишь бы дочка осталась жива. Я буду бороться, но как?... Неужели я безсильна?

 Отправлено: 17.04.20 16:42. Заголовок: Следующий фрагмент ..

Следующий фрагмент

***
Ночь... дочка задремала и я боюсь пошевелиться, не ровен час разбужу её. Не спится, одолевают тяжелые думы; столько времени я отстаивала жизнь моих ребят, и вдруг теперь, когда казалось, что удалось выйти победительницей из этой борьбы, - глупая случайность, болезнь и … опять она застонала, помогаю ей повернуться на другой бочок и попутно поцеловала лобик, горит по-прежнему, осторожно щупаю пульс, совсем слаб, пройду к фельдшеру за коффеином, а потом сяду и напишу сестре, попрошу приехать, вместе с нею решим, что делать с Таней. Оделась и тихо иду по больничному корридору, Безмолвие ночи изредка нарушается стоном тяжело больных, или мерным всхрапыванием выздоравливающих. Стучат... Кто это может быть, верно привезли кого-нибудь... Надо разбудить сиделку. Она встает, потягивается и, сладко зевая, идет к дверям. «Кто такой?» - телеграмма Михайловой - «Какой Михайловой?» - Выясняется, что мне. Ещё что случилось? Вскрываю дрожащими руками, рябит в глазах... Что это? Я верно ошиблась, не может быть, перечитываю внимательно, а сердце так и колотится... В телеграмме черным по белому написано: «Завтра буду у тебя, приехал в Петроград по делам новой службы. Крепко целую. Петя»
Ведь муж приговорен к 10 годам принудиловки, какая тут может быть новая служба? Впрочем телеграмма составлена очень ясно, кажется не переврана, в таком случае завтра я не буду одна.
Вместе с мужем мы спасем дочурку. Ловлю себя на мысли, что в данный момент он существует для меня только как отец моей Тани, видно я сильно отвыкла от него. Ещё и ещё раз перечитываю свою драгоценность и потихоньку иду к себе в палату. Осторожно целую всю тройку. Дочка, любимая, завтра приедет папа, и ты будешь здорова!

 Отправлено: 17.04.20 16:45. Заголовок: Следующий фрагмент ..

Следующий фрагмент

***
Полный сумбур... Муж, сестра, племянница, все приехали сразу. Встретились внутренне счастливо, а наружно очень сдержанно. У дочки он не задерживается и, наскоро поцеловав её, перешел в дежурную комнату, куда на время перевели мальчиков. Мои выздоравливающие проявили бурную радость при виде лакомств, привезенных отцом, особенный фурор произвело печенье и сгущенное молоко. Муж умиленно смотрит на них, они полны друг другом, а мне хочется уйти... Муж как будто забыл, что в соседней палате моя Таня. По-прежнему горит и стонет, мое место около дочки. Разве можно радоваться, когда дочка так плоха? Мы не понимаем друг друга и во мне нарастает отчуждение и даже злоба. Кое-как одела дочку, взяла на руки и повезла в Петроград. Муж так ослабел, что не может помочь мне нести мою девочку. Какая мука - езда по железным дорогам, особенно с больным ребенком; покуда приходится стоять в тамбуре, Таня плачет и поминутно просит пить. Кончено путешествие, мы снова у сестры. Доктор осмотрел Таню

 Отправлено: 17.04.20 16:48. Заголовок: Следующий фрагмент ..

Следующий фрагмент

и нашел воспаление легких и дизентерию. Положение очень тяжелое.

***
Муж уехал и пока его судьба такова, что мне не приходится рассчитывать на его помощь. Дочка в ужасном состоянии; мне никогда не приходилось видеть таких страшных детей, как она. Боишься взять в руки, вместо нормальных конечностей — палочки, около которых мешочками висит кожа; вместо головы — череп обтянутый кожей с оскаленными зубами и громадными круглыми глазами. Брр... Я понимаю, что на неё смотреть жутко. А мне это чудовище дороже жизни.

 Отправлено: 17.04.20 16:50. Заголовок: Следующий фрагмент ..

Следующий фрагмент

***
Доктор настроен очень мрачно; сердце работает плохо, желудок тоже, истощение полное. При соблюдении полной диеты её существование — вопрос нескольких дней; предлагает рискнуть и забыть о болезнях, питать, питать, питать. Надо решиться, раз нет другого исхода!
Опять на сцене Андреевский рынок и продажа мелочей. Чудо совершилось!... Таня поправляется!
Как хороша жизнь!

 Отправлено: 17.04.20 16:52. Заголовок: Следующий фрагмент ..

Следующий фрагмент

***
Пора приниматься за дело: нельзя жить Андреевским рынком. Съездила в Тосно выяснить свое положение. Вместо детской площадки теперь будет функционировать Детский сад.
Остальное решится в Петрограде. Вернувшись узнаю, что на должность заведующей предполагается назначить знакомую сестры, пожилую даму, очень опытного педагога. Мне непозволительно везет: начинает казаться, что весь мир состоит из хороших людей. Е.П. не желает быть заведующей; ей тяжело ездить в уезд и прочее..., словом ей хочется предоставить мне место старшей, а самой стать моей помощницей. Дико, нелепо... Ясно, что это доброе дело! Ну что же — я согласна. Я буду очень послушной заведующей и работящей помощницей. Стану из сил выбиваться, лишь бы Е.П. осталась мною довольна.